— Просто убедиться в том, что вы все живы и здоровы. — Он улыбнулся Джейку.

— А почему бы вам еще не поцеловать меня в задницу, судья? — на выдохе едва слышно спросил Джейк, но так, чтобы окружающие расслышали.

Мистер Пейт закашлялся.

Нуз дернул головой:

— Что вы сказали, мистер Брайгенс?

— Я сказал: «А почему бы нам не начать, судья».

— Да, именно так я и подумал. Как ваш клерк, мисс Рорк?

— С ней все будет в порядке.

— Это Клан?

— Да, судья. Тот самый Клан, что пытался убить меня. Тот самый, что освещал территорию округа горящими крестами и бог знает что еще делал для того, чтобы произвести положительное впечатление на жюри присяжных. Тот самый Клан, что запугивал их. Да, сэр, это тот самый Клан.

Нуз сорвал очки.

— И вы в состоянии подтвердить это?

— Вы хотите узнать, нет ли в моем распоряжении письменных показаний членов Клана, заверенных их подписями и печатью нотариуса? У меня их нет. Они неохотно идут на сотрудничество.

— Если вы не можете этого доказать, мистер Брайгенс, тогда оставим эту тему.

— Хорошо, ваша честь.

Хлопнув дверью, Джейк вышел. Через несколько мгновений Пейт призвал присутствующих к порядку, все встали. Нуз приветствовал жюри, обещая близкий конец выпавшего на их долю испытания. Никто даже не улыбнулся. Слишком уж тоскливо было присяжным сидеть в воскресенье в захолустной гостинице.

— Есть ли у обвинения контрсвидетели? — спросил Нуз у прокурора.

— Только один, ваша честь.

Из комнаты для свидетелей в зал ввели доктора Родхивера. Он основательно устроился в кресле, послал теплую улыбку жюри. Доктор походил на настоящего психиатра. Темный костюм, никаких сапог.

Бакли подошел к микрофону, улыбнулся присяжным.