Удивительно… но Глински задает этот вопрос вполне искренне. Без желчи или насмешки.
– Я был солдатом. Ты приезжал на все эти дурацкие военные смотры. Знаешь… когда-то я готов был отдать все, чтобы походить на тебя. Хоть немного.
– Городу повезло, что у тебя не вышло.
– А у меня не вышло?
– Ни капли.
Проходит несколько секунд. Двое смотрят друг другу в глаза, пытаясь что-то решить. И…
– Тогда, может, пора начинать заново?
Я замираю и почти не верю своим ушам.
– И что делать?
– Что-нибудь придумаем. – На губах «единоличника» появляется кривая улыбка. – Только не надо так смотреть. Ты же не собираешься зарыдать на моей груди, доломав мои ребра? Или…
– Пошел ты.
С довольным смешком Глински прикрывает глаза. Гамильтон выпрямляется и дотрагивается до его шеи. «Единоличник» бесцеремонно одергивает его:
– Успокойся. Я не умираю. – Глински снова медленно поводит головой в сторону, изучая помещение. – Ты ведь пришел не один? Где твои собачки? Надеюсь, эти недоумки не заблудились, на себе ты меня не вытащишь.
Я понимаю, что Джон больше не держит меня.
– Теперь пора.
Айрин улыбается. Может, он и монстр, как и я… но на пенсии он точно начнет собственную психологическую практику. И вот тогда Городу повезет.
Я вхожу в зал первой. Изо всех сил делаю вид, что запыхалась, но и не скрываю, что услышала последнюю фразу:
– Я хотела сказать, что рада видеть вас живым, но…
Через другие ворота в зал вбегает тяжело дышащая Элмайра и подлетает прямо ко мне. Она окидывает нас всех взглядом и вытирает лоб.