– Как отбуксируем, попросим моего деда, чтобы взглянул. А ты, смотрю, в ясном рассудке, – добавил Форрест, подходя к нему с аптечкой. – И не сблевал ни разу.

– И не собираюсь.

– Если все же случится – чур, не на меня! Глаза как? Хорошо видишь?

– Сначала все плыло. Сейчас порядок. О черт! – Форрест прижал к его рваной ране спиртовой тампон.

– Не хнычь и будь мужчиной! – мягко проговорил он, продолжая обрабатывать рану.

– Ты бы тоже хныкал, если бы я тебя так садистски пользовал.

– Надо прочистить рану, иначе не поймешь, насколько она глубокая. Медсестра Эмма-Кейт уже едет.

– Что? Ну, нет! Зачем?

– Затем, что, если она скажет, что тебе нужно в отделение скорой помощи в Гэтлинберг, то мы тебя туда повезем. А поскольку мне здесь надо разбираться на месте, то отвезут тебя они с Мэттом.

– Ты им позвонил?

– Конечно. Сейчас взгляну, что тут у нас, и вызову эвакуатор. Что-нибудь еще можешь мне о той машине сообщить?

– Кроме того, что за рулем сидел какой-то псих?

– Но ты этого психа не разглядел, да?

– По общему впечатлению, мужчина, я бы так сказал. Но я был слишком занят тем, чтобы не очутиться в кювете. Или где похуже. – Грифф немного помолчал, глядя на приятеля, который аккуратно заклеил рану двумя полосками пластыря. – Ты ведь уже знаешь, кто это, да? Из того, что я тебе рассказал?

– Предположения имеются. Это моя забота, Грифф.

– Черта с два! Моя машина пострадала. И моя голова.

– А работа эта – моя. Так, кажется, едут Мэтт с Эммой-Кейт. Ты в последнее время ни с кем не ссорился?

– В последнее время? Разве что нахожусь на грани ссоры с тобой – я ведь с твоей сестрой сплю.

Форрест остановился и прищурился.

– Это правда?