Положив конверт на стол, Адам бросил в сторону деда внимательный взгляд. Глаза Кэйхолла были устремлены куда-то под потолок.

— Писанина отняла у меня почти неделю, но обдумывал ее я сорок лет.

— Что в письме? — раздельно спросил Адам.

— Просьба о прощении. Слишком долго нес я груз вины, Адам. Джо Линкольн был порядочным человеком и добрым отцом семейства. Я потерял голову и убил его без всякой причины. Еще до выстрела я понял, что расплата окажется неминуемой. Сколько лет меня мучило чувство раскаяния! А сейчас мне осталось лишь попросить у них прощения.

— Для Линкольнов это очень много значит.

— Может быть. Во всяком случае, надеюсь, я поступаю по-христиански. Хочется хотя бы перед смертью ощутить себя пусть грешным, но христианином.

— И где же мне искать Куинса?

— Хороший вопрос. От брата я слышал, что Линкольны по-прежнему обитают в округе Форд. Руби, вдова Джо, должно быть, еще жива. Боюсь, тебе придется отправиться в Клэнтон и навести справки на месте. Шериф там из афроамериканцев, с него бы я и начал. Соплеменников своих он наверняка знает наперечет.

— Допустим, я разыщу Куинса. И что?

— Объяснишь ему, кто ты. Отдашь письмо. Скажешь, дед просил перед смертью простить его. Справишься?

— Думаю, да. Не знаю только когда.

— Дождись, пока меня не станет. Потом у тебя появится достаточно времени.

Сэм взял из стопки еще два конверта, подал Адаму, встал со стула и медленно прошелся по комнате. На одном конверте был адрес Рут Крамер, на другом Адам прочел имя Эллиота Крамера.

— Передашь Крамерам. Но только после казни.

— Почему?

— Чтобы мотивы мои остались чистыми. Пусть не думают, будто за час до смерти я хочу возбудить в них сочувствие.

Адам положил оба конверта рядом с первым. Три послания, три мертвых тела. Сколько еще писем напишет Сэм за субботу и воскресенье? Сколько всего было жертв?

— Ты уверен, что казнь неизбежна, Сэм?

У двери комнаты Кэйхолл остановился, повернул голову:

— Счет не в нашу пользу. Я просто готовлюсь.