— Я — Кармен. — Голос ее слегка дрогнул.

— А я — Сэм, Кармен, твой неудачник-дед.

Старик привлек ее к себе, и они обнялись.

До Адама не сразу дошло, что Сэм побрился: прокуренная борода исчезла. Волосы деда были подстрижены, «молния» на красной куртке застегнута до подбородка. Эти незначительные перемены омолодили его лет на десять.

Сэм отстранил внучку, всмотрелся в ее лицо.

— Красавица, вся в мать, — хрипло произнес он.

Глаза его стали влажными. Прикусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться, Кармен с трудом улыбнулась.

— Спасибо, что решила проведать. Прости за не совсем подобающий вид.

— Ты выглядишь просто замечательно.

— Не начинай врать, Кармен, — вступил Адам. — И хватит лить слезы — обоим, иначе промочите ноги.

— Садись, садись. — Подвинув ей стул, Кэйхолл опустился на соседний.

— Сначала покончим с делами, Сэм, — уперся ладонями в стол Адам. — Апелляционный суд отклонил сегодня утром наше ходатайство. Пора вспахивать другое поле.

— Твой братец — истинный стряпчий, Кармен. Каждое утро приносит мне одну и ту же новость.

— Естественно, — откликнулся Адам. — Ты сам связал мне руки.

— Как мать? — обратился Сэм к внучке.

— На здоровье пока не жалуется.

— Передай ей привет от меня. Она всегда была славной девочкой.

— Передам, Сэм, непременно.

— О Ли что-нибудь слышно? — Вопрос явно адресовался Адаму.

— Нет. Хочешь ее увидеть?