Треггер встает, подходит к бело-золотой стене, тыкает в одно место, отчего там открывается дверца, за которой блестят и сверкают зеркала, зеркала, бутылки, бутылки: бар!

— Выпейте глоточек, мистер Кафанке! Полет был долгим. Другой климат. Чужой мир. Нужно переключиться.

— Здесь же запрещен алкоголь!

— Вы же видите, ха-ха-ха! Когда нужно, Аллах позволяет, всемогущий, всемилостивый. Кроме того, вы оба не мусульмане! Так что? Коньяк? Виски? Водка?

— Я вижу там бутылку Comtes de Champagne, доктор?

— Вы видите, понимаю…

— Тогда, может быть, глоточек шампанского. Это оживляет.

Этот тип ведет себя как хозяин бара. Как элегантно. Можно позавидовать. Ну, так поднимем по одной, привычное дело!

— Ваше здоровье!

— Капельку, да, мистер Кафанке?

— Капельку, доктор Треггер. Но я все еще не понимаю — речь идет о вооружении. Я полагал, что есть резолюция ООН о том, что Ирак никоим образом не может получать военную продукцию, наложено эм… эм… эмбарго (слава Богу!)…

Треггер трясется от смеха. И тут же наливает, держа салфетку вокруг бутылки.

— Что тут такого смешного, доктор?

— Ну, это эмбарго, конечно. Резолюция ООН 657, да? Ах, позвольте, ха-ха-ха, я еще посмеюсь. Ее ни один человек всерьез не принимает, эту резолюцию! И ООН тоже.

— Тоже? — удивляется Миша. — После всего, что случилось? Я думал, президенту Саддаму Хусейну для начала хватит… Конечно, это его дело…

— Совершенно верно, господин Кафанке. Это дело президента. И «Вотан верке». Ваше здоровье, мистер Кафанке!

— Если позволит Всеблагой, Всемилостивый… — Миша сопит после того, как это выдал. Это было уже кощунство. Нельзя же мне снова опьянеть! Мелоди смотрит на меня так предостерегающе.

— Другие фирмы тоже здесь представлены, мистер Кафанке. Из Франции, Англии, Америки…

— Но ведь эти страны как раз вели войну против Ирака! — говорит Миша.

— Ну и что? — Треггер смотрит на него как учитель на ученика, ленящегося думать.