— Намного позже. После моего прибытия в Багдад.

— Вы изменили свои планы?

— Совершенно, мистер Треггер. Мисс… Линдон не имела никакого понятия о перемене моих взглядов, когда она везла меня в Багдад. — Это мне пришло в голову в последний момент!

— Почему вы внезапно расхотели создавать атомную бомбу? — Треггер страшно потеет. Он знает, что всегда оказывается виноватым и должен расплачиваться, если что-то не получается. Вот, сейчас он за своей работой думает все-таки о жене, детях и о своем доме под пальмами! Сейчас он не может полностью разделить службу и личную жизнь, просто не может. Это плохо для Треггера, если парень не хочет создавать атомную бомбу. Очень плохо. До сих пор у доктора Треггера все шло хорошо, но только потому, что он всегда поставлял качественный товар.

— Я не хочу создавать атомную бомбу не только для Ирака, но и для кого бы то ни было другого, — говорит Миша. Его колени дрожат, он охотно бы сел, но об этом, конечно, не может быть и речи.

— А почему вы не хотите ни для кого создавать бомбу?

— Потому что бомба — это ужасно, — говорит Миша. — В конце концов я должен это понимать, не так ли? Я физик-ядерщик. Любая бомба ужасна. Эта новая бомба была бы самой ужасной на свете. Я не могу принять на себя ответственность за ее создание. Моя совесть не позволяет мне этого. — Возможно, это подействует.

— И вы это впервые осознали только здесь, в Багдаде?

— Да, только здесь, в Багдаде. Я чрезвычайно сожалею, что не осознавал этого раньше. Я не могу разрабатывать новую бомбу, потому что знаю, какими чудовищными были бы последствия. Я ни в коем случае не стал бы участвовать в создании этой бомбы и в России.

— Что значит участвовать? — спрашивает Треггер, и Миша видит, в каком он отчаяньи и как огорчен. — Вы сделали возможным ее создание вообще только благодаря вашей концепции обогащения плутония! Это верно или нет?

— Это верно, мистер Треггер, к сожалению, — говорит Миша и думает: я здесь рискую головой, а где-то там сидит настоящий Волков, и у него наверняка нет никаких угрызений совести. Он создает бомбу Бог знает для кого. А если он создаст такое оружие, то оно будет введено в действие, — так было всегда. Но намерениям настоящего Волкова я никак не могу противодействовать.

— Люди, которые создали первую атомную бомбу…

— …испытывали ужасные угрызения совести, — говорит Миша.

— Да? Кто?

— Оппенгеймер, например.

— Это у него было намного позже. Через много лет после того, как первые две бомбы были сброшены на Японию.

— Да, потому что он увидел воочию, что он тогда создал.