— Да, свиноферма… Эти типы ко мне приставали и раньше… говорили, что я жидовская морда.

— А вечером 17 марта в этом кабаке они напились и снова начали приставать к тебе, — говорит Руфь. — А ты не стерпел и дал одному парню в морду. Тогда ты защищался, мотек!

— Да… Но как…

— Подожди, мотек, подожди, давай без спешки! Значит, ты вмазал этому типу, некоторые посетители были на твоей стороне, и началась крупная драка.

— Да.

— …В конце концов хозяин побежал к телефону и вызвал полицейских…

— Я этого не выдержу…

— …и они забрали вас в участок, всех до одного.

— Мне… все это только снится…

— Нет, ты не спишь, мотек. И тебе любопытно, что мы еще знаем. В участке вопошники сделали то, что делают с пьяными во всех участках. Без долгих дискуссий. Они сунули вас в камеры вытрезвителя, а на следующее утро опрашивали для установления ваших личностей: адрес, профессия, отпечатки пальцев. Верно?

— От-от-от…

— Ну!

— Отпечатки пальцев они сняли, да. Тогда на всех были заведены картотеки, чтобы знать все обо всех, в том числе и о тех, кто хулиганит и дерется. — Миша охает. — Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя есть отпечатки моих пальцев?

Руфь Лазар молча открывает кейс и кладет на стол перед Мишей пожелтевшую карточку.

— О Боже… — стонет он.

— Это твоя карточка? Посмотри внимательно!

Миша внимательно смотрит на нее, а затем кивает.

— Это она, да… Как она сюда попала?

— Ты знаешь участкового Зондерберга?

— Чудеса… Чудеса!