— Готовы, — ответил за всех Кочевник.

Клоун, чье погоняло на этом концерте было «Изи Дазит», направился к сцене по коридору, ограниченному черными занавесами. Из публики, которую Кочевник пока еще не видел, донесся дружный свист и рев предвкушения. Клоун говорил, что их там собралось восемьсот или девятьсот, и еще больше подтянется с центральной аллеи, когда начнется представление. Стульев не было: зрители приносили свои или оставались стоять, а передняя половина зала представляла собой танцевальную зону, где можно было плясать, дергаться или драться — что кому нравится. Но сколько бы их там ни было, в голосах звучал голод.

Когда Изи Дазит подходил к стойке микрофона, публика начала скандировать все громче и четче: «The Five! The Five! The Five!»

— Они там кричат «Сдохни»?[35] — спросила Берк.

Когда Дазит уже взял микрофон, а скандирование еще не совсем затихло, кто-то очень явственно выкрикнул из публики:

— Гребаный «The Five» сосет!

Ответом был взрыв хохота и выкрики, обсуждавшие умение «The Five» сосать различные предметы, а также принимать их собственной коллективной задницей.

Кочевник отвернулся и посмотрел в лица своих товарищей. На лысине и оттопыренных щеках Терри выступили маслянистые капельки пота, глаза за ленноновскими очками сделались большими и испуганными. Губы Ариэль сжались в суровую линию, лицо побледнело, а глаза стали темно-серыми, как штормовое море. У Берк, несмотря на слегка насмешливое выражение, глаза почернели, а руки упирались в бедра, как у человека, собравшегося пнуть собачье дерьмо прочь с тротуара.

Кочевник — как император — должен был что-то сказать в этот жаркий и напряженный момент. Времени у него было лишь на пару слов, и он выговорил их сиплым голосом, да так, что даже Тор Бронсон восхитился бы:

— Порвем их!

— Вы о них слышали! — донесся усиленный голос Изи Дазита из динамиков, выносящих мозг на мощности в шестьдесят тысяч ватт. Голос долетел до скал и отразился эхом. — Вы их видели по телевизору! Приветствуем на сцене «Стоун-Черча» группу из Остина, штат Техас! Группу, которая не умирает! Встречайте — «The Five»!

Взлетели радостные, беспорядочные и не совсем трезвые крики. Берк сделала глубокий вдох, расправила плечи и пошла по коридору. Кочевник глянул в лицо Ариэль, она посмотрела в ответ. Они выходили сразу за коротким выступлением «Cannibal Cult», лидер которых — азиатка Китти Джонс — на пределе темпа, почти срывая голос, вопила в микрофон песни, похожие на смесь корейских выкриков с английскими ругательствами, — по крайней мере так показалось Кочевнику. Публика отвечала ей низким уханьем и таким шумом, который мог бы согнуть металл. В ответ на эту реакцию она на середине пятой песни бросила микрофон на сцену и рванула прочь, скаля белые зубы на напудренном белом лице.