В общем, я к чему это все.

Если у меня будет мальчик, он ведь не обязан продолжать династию, как считаешь? Он ведь может кем угодно вырасти. И дед ему в этом может помочь. А ты еще больше.

Но прежде всего у него будет мать. Нина.

И если вы с ней сейчас, вот как только узнали про ребенка, сразу же не помиритесь, не познакомитесь с ней нормально, по-человечески, может получиться так, что вашим он не будет. Я не буду с тобой сюсюкать, а тем более – с отцом: он был к ней очень несправедлив. Я покаялся за то, что сделал, он тоже должен. Иначе не будет мира. Надо сейчас, прямо сейчас, потом может быть поздно. Ребенок все меняет. Ребенок все извиняет. Слышишь меня?

Сейчас».

Выделил курсором все, начиная с «Нервничать», чтобы стереть – и, вместо того, чтобы уничтожить, наперегонки сам с собой нажал «Отправить».

У телефона оставалось двадцать процентов.

Зарядка была скверная – все, что Петя из нее одолжил, все и истратил на письмо к матери. Попросил кипятка долить в чай: стало еще жиже.

Это письмо их не успокоит. Задержит немного, но отец все равно выйдет на Дениса Сергеевича. И окажется Илья в окружении. Только бы успеть от Магомеда про место и время завтра узнать.

Покрутил в руках телефон. Стрелочка горела. Неужели тут нельзя никак отключить эту чертову геолокацию?

Вошел в настройки, стал разбираться.

Нашел! Программа «Московские парковки» требовала, чтобы геолокация работала. Лишил эту суку всяких прав. Потом обнаружил, как вообще отрубить функцию. Закрыл.

Вздохнул: как от паршивой болезни кремиком исцелился.

Посидел в пустоте. Дал Пете отлежаться.

Открыл телефон снова – а стрелочка опять вылезла, как шанкр. Неизлечимая.

Нельзя больше сидеть, надо, как акуле, всегда двигаться дальше, иначе задохнешься.

Усыпил телефон, допил бесцветное холодное, и, озираясь, покатил дальше.

* * *

Обедал в Макдаке; это же и ужин был. Взял три чизбургера по пятьдесят рублей. Вкусно было – нереально. И сытно: как будто желудок монтажной пеной залил.