Запертая в карцере своего тела, Абигэль боролась. Мобильный телефон будто дразнил ее в десяти сантиметрах перед носом. Достаточно было нажать на экран, чтобы послать сообщение жандармам, но даже на это у нее не было сил. По ту сторону камеры Фредди был теперь так же неподвижен, как и она. Он пристально смотрел на нее. Черный лисий нос, должно быть, прижался к веб-камере: он занимал почти весь экран.

Вдруг Абигэль расслышала шум автомобильного мотора. От далекого урчания, проникавшего в самую глубину ее организма, завибрировали плитки пола под ушибленной щекой. Тиски страха сжимались, мозг приказывал ей бежать, одновременно парализуя. Невыносимый парадокс, терзавший и тело ее, и разум.

Машина уже въехала во двор. Шум мотора смолк. За стеной хлопнула дверь. Один человек. Значит, это не жандармы.

Это был он. Хозяин компьютера.

Абигэль не могла даже сглотнуть. Каждый палец весил тонны, бетонная плита придавила ее к полу. Дыхание ее участилось, ею овладевала паника, она была подобна медузе, выброшенной морем на песок. Беззащитная. Фредди приник к экрану, чтобы лучше видеть, чтобы чувствовать ее. Слышал ли он, как подъехала машина? Она угадывала в темных прорезях лисьей маски черноту его глаз, цвет его ненависти.

В коридоре интерната послышались шаги. В ту минуту, когда вдалеке хлопнула дверь, Абигэль ощутила трепет движения в руках. Нервный импульс распространился до плеч, и она смогла ими пошевелить. Прилив отступал. Она едва чувствовала свои ноги, когда прямо перед ее глазами возникла пара ботинок. Один из них опустился ей на лицо, расплющив его о ее собственный портрет на газетной бумаге.

И тут из компьютера донесся голос. Голос Фредди.

– Бей ее.

Абигэль хотела закричать, но из горла вырвался лишь едва слышный хрип.

– Бей ее, кому говорю! – приказал Фредди тверже.

Голова взорвалась болью. И наступила темнота.

67

67

Расплывчатость… Фокусирование… Поверхность стен, поколыхавшись, стала гладкой… Спиной к ней стоял на коленях перед компьютером в молитвенной позе мужчина… Рядом с ним на газетах лежал большой окровавленный кухонный нож.

Абигэль чувствовала ноющую боль в голове, в плечах. Везде. Кто-то перенес ее в угол и посадил, руки и ноги были связаны пыльным электрическим проводом, да так крепко, что он врезался в тело. В рот была засунута пахнувшая бензином тряпка, едва позволявшая дышать. К горлу подступала тошнота, крутило желудок. Несколько слоев клейкой ленты сдавливали щеки и рот. Она наклонила голову, рассмотрела свой живот, ноги, руки. Откуда взялась кровь на ноже? Куда мужчина ее ударил? Страшные картины пронеслись в голове: ее усыпили, украли какой-то орган и зашили. Она хотела сглотнуть и закашлялась.