– Я правда понятия не имею, о чем вы, Лора, но мне не нравится ваш тон.

– Мой сериал закрыли, а ты… – Дрожа от негодования, она погрозила пальцем перед лицом Черри…

Как вдруг Лора застыла. Она хотела кричать на нее и дальше, угрожать ей, но Черри не выглядела испуганной, она была абсолютно спокойна. Ее взгляд был холоден. В Лоре закопошилось беспокойное предчувствие. Она глубоко вздохнула.

– Эта твоя вендетта, которую ты устроила, я бы хотела, чтобы она прекратилась. Ты зашла слишком далеко. Твой поступок… он переходит всякие границы. Ты злишься на меня, и я могу это понять, но это… Это совершенно несопоставимые вещи.

Черри молча наблюдала за ней. Лора даже подумала, что ей удается достучаться до девушки. Молчание тянулось. И тянулось.

– Бу! – вдруг воскликнула Черри прямо ей в лицо.

Лора отшатнулась, и из ее горла вырвался сдавленный вскрик.

– Знаете, мне так не везло в последнее время. Кто-то взломал мою страницу и отправил с нее твит, а мой босс решил, что это была я. Меня уволили.

Лора виновато отвернулась.

– Каково это терять работу, Лора?

– Ты сумасшедшая, – пробормотала Лора.

– Похоже, и у вас началась черная полоса. Развод, сериал… Знаете выражение, что беда не приходит одна? Очень надеюсь, что это неправда.

Лора уставилась на нее в возмущении, но внутри ее обуял первобытный страх.

– Ты мне угрожаешь?

– Как вам удается вечно драматизировать все, что я вам говорю.

– Я знаю, что это была ты.

– Ничего вы не знаете. И подумайте хорошенько, прежде чем говорить такое. Не забывайте, Лора – беда не приходит одна. По три, по четыре… в общем, не будем забегать вперед.

Черри развернулась и ушла прочь, а Лора не могла сделать ничего, только смотреть ей вслед и захлебываться в пугающем ощущении бессилия.

Шесть дней спустя Лора сидела в гостиной напротив двух сотрудников лондонской полиции, мужчина и женщина. Она тянула с заявлением, сколько могла. Заявить – означало признать серьезность ситуации, на которую она пыталась закрыть глаза. А реакция Черри… Как будто она непременно обо всем узнает. Но Лора не знала, что еще ей остается.