Я зашторил окна, выключил свет и прошел в спальню Энн-Мари.

Перед ее высоким, но немного узковатым зеркалом я переоделся в велосипедную форму, приготовленную для убийства. Сначала я собирался дойти так до веломагазина, чтобы забрать оттуда свою драгоценную покупку. Однако оглядев себя, я понял, что буду выглядеть очень странно: курьер-велосипедист без велосипеда, рано вечером в мирном Челси. Тот факт, что я был одет в совсем новую одежду из яркой ткани только усилил бы подозрения. Несколько секунд я колебался — может, стоит рискнуть? Мне казалось, что благодаря быстроте моего перемещения меня заподозрят в чем бы то ни было с опозданием — после того, как я исполню свой замысел. В каком-то смысле отныне чем больше свидетелей, тем лучше. Но мне приходилось быть осторожным, поэтому я надел джинсы и футболку прямо поверх натянутой лайкры. Велокроссовки я уложил в курьерскую сумку вместе с пистолетом, пулями и всем остальным снаряжением, включая экземпляр туристской карты Лондона. (На случай, если заблужусь. Я не хотел, чтобы такая банальная вещь помешала моему предприятию.)

Я вернулся в гостиную и некоторое время просто стоял там, оценивая результат своих трудов на тот момент (которого я достиг не без помощи пистолета): Энн-Мари и Лоренс сидели спина к спине, связанные прозрачной пленкой, как в каком-нибудь дерьмовом авангардном театре. Эта мысль меня рассмешила, и я захохотал.

Лоренс дернулся, как будто мой хохот повышал вероятность того, что я могу его убить.

— Я знаю, что вы оба меня слышите, — сказал я. — Я ухожу. Мне хотелось бы сказать напоследок что-нибудь высокопарное и многозначительное, но сказать мне нечего.

81

81

Так, на улицу.

Когда я взбежал по лестнице, ведущей из полуподвальчика Энн-Мари, и свернул налево, за мной пристроилась знакомая машина — «мерседес». В ней сидели двое мужчин, которых Энн-Мари назвала «головорезами».

Как, черт возьми, им удалось меня найти, когда этого не смогли сделать папарацци?

Затем я вспомнил: эта же самая машина следовала за нами от Мортлейк до Ноттинг-Хилла. После того как я удрал на метро, они проводили Энн-Мари до самого дома.

Поскольку меня не было ни дома, ни на квартире Лили, они смекнули, что я мог быть здесь.

Но кто это? Не журналисты из таблоидов, это точно, иначе они бы меня уже фотографировали.

Когда они следили за нами раньше, я как-то не задумывался над тем, кем они могли быть. Я предположил, что это полицейские. Арест у самого крыльца в мои планы совершенно не входил.

Я ускорил шаг.

Когда я выходил с боковой улочки Энн-Мари на главную дорогу, буквально ниоткуда возник «мондео».