– Хорошо, – сказала Харпер.

– Похоже, у Гила на груди татуировка – цитата из Грэма Грина, – сказала Рене и уставилась на мысок ботинка, с которого сползал комок мокрого снега. Она старалась говорить безразличным тоном. – Что-то по поводу сущности заключения. Только я, конечно, никогда не видела.

– А! – сказала Харпер. – Прекрасно. Если Бен вас накроет, а Гил окажется полуголым, скажите, что проводите срочное литературное исследование, и попросите зайти попозже… после того, как проверите, хорош ли у Гила лонгфелло.

Рене квакнула, с трудом сдерживая хохот. Казалось, у нее вот-вот дым повалит из ушей; а в дни пожаров и чумы это было вполне реально. Было приятно, что Рене смеется над невинными сальными нападками. Напоминало нормальную жизнь.

– Ага. Клуши о чем-то кудахчут. – Бен Патчетт продрался через занавеску в палату и неопределенно улыбнулся. – У меня есть повод для беспокойства?

5

– Помяни дьявола… – пробормотала Рене, вытирая глаза пальцем.

«Клуши кудахчут». Харпер не могла выбрать – какое слово по отношению к женщине кажется ей более отвратительным, «сука» или «клуша». Клуш держат в клетках, их единственная ценность – яйца. У суки хотя бы есть зубы.

Если раздражение и отразилось на лице Харпер, Бен его не заметил – или не захотел. Он двинулся к койке отца Стори и осмотрел трубочку с янтарного цвета жидкостью и почти пустой пакет на лампе у кровати.

– Передовая медицина? – спросил Бен.

– Что именно? Кормежка из пакетика? Или дырка в черепе, которую я заткнула винной пробкой и воском? Верх совершенства. Точно так же сделали бы в клинике Майо.

– Тише, тише. Не надо кусаться. Я же не кусаюсь. Я вами восторгаюсь, Харпер! Вы тут все потрясающе устроили. – Он сел на краешек постели отца Стори, напротив Харпер. Скрипнули пружины. Бен посмотрел на тяжелое, усталое лицо старика. – Жаль, что он не рассказал больше о женщине, которую собирался выслать. Он ничего не говорил, кроме того, что должен кого-то выслать и, видимо, уехать с ней?

– Нет. Но сказал кое-что другое.

– Что?

– Если придется уехать, он хочет, чтобы лагерем руководил Джон.

– Джон. Пожарный, – вяло проговорил Бен.

– Да.

– Очень мило услышать такую информацию только сейчас. Но почему… да Пожарный даже не живет в лагере. Просто смешно. А почему не Кэрол? Почему он не хотел, чтобы его дочь заняла это место?

– Может быть, потому что знал, что она – нервная параноичка, которой придется по душе идея раздать винтовки детям, – ответила Харпер.

Бен бросил быстрый взгляд на занавеску, словно боялся, что в соседней комнате кто-то стоит и подслушивает.