– Первая стадия увядания. – Джон с грустью кивнул. – Наверное, одевают собачек в свитера.

– Только если холодно. А вы откуда знаете?

– Они позволяли вам появляться на людях в костюме Робин Гуда, из-за которого сверстники наверняка жестоко над вами насмехались. Можно догадаться, как они обращаются с питомцами.

– Ну нет. Родители не знали про костюм Робин Гуда. Я принесла его в рюкзаке и переоделась в школьном туалете. Но про насмешки – правда. Это был черный день для Харпер Френсис Уиллоуз.

– Френсис! Как мило. Можно, я буду звать вас Френни?

– Нет. Можете звать меня Харпер. – Она оперлась подбородком на кончик лука. – Папа подарил мне, десятилетней, первый лук на Рождество. Но отобрал уже до Нового года.

– Подстрелили кого-нибудь?

– Он поймал меня, когда я макала стрелы в бензин. Я очень, очень хотела послать куда-нибудь горящую стрелу. Не важно, куда. И до сих пор хочу. Мне кажется, это вершина восторга: увидеть, как горящая стрела со звуком «чпок» вонзается во что-то и поджигает. Наверное, так мужчины представляют себе, как входят по самые яйца в прекрасную задницу. А мне-то нужен всего один сексуальный «чпок».

Джон снова поперхнулся банановым ромом. Пришлось стучать ему по спине, чтобы он откашлялся.

– Вы точно пьяная, – сказал он.

– Нет, – ответила она. – Я разумно ограничилась всего двумя чашечками банановой собачьей блевотины. Я беременна.

Джон ахнул и снова закашлялся.

– Давайте, – сказала она. – Пошлем куда-нибудь горящую стрелу. Соглашайтесь. Свежий воздух вам на пользу. Вам нужно чаще выбираться из этой норы.

Его глаза еще слезились.

– А во что будем стрелять?

– В луну.

– А, – сказал он. – Отличная жирная мишень. Я тоже буду стрелять?

– Разумеется, – сказала Харпер и отставила стул. – Поищу стрелы. Вам только нужно добыть огонь.

13

После бананового перегара в хижине Пожарного от резкого холода сперло дыхание и щеки заныли.