Что произошло в последующие часы, Эмили помнила плохо. И это она, обычно все помнившая детально, умеющая пересказать разговоры, описать, как кто-то был одет, обстановку в комнате, снова увидеть все перед собой, — она даже не могла вспомнить, что говорила, когда звонила в полицию.

Она не могла вспомнить, почему она кричала как ненормальная, почему она не действовала спокойнее и хладнокровнее. Нужно было сначала связаться с Магнусом или Тедди. Плотно закрыть дверь на площадку и все обдумать.

Но она сразу стала выть.

Возможно, ее вырвало, Возможно, она села на пол и кричала на мертвое тело, надеясь, что это просто была мерзкая дурацкая шутка, что безжизненная женщина на полу вытрет кровь со лба и встанет.

Полиция приехала быстро. Женщина в униформе отвела ее в сторону, но Эмили не могла вспомнить, говорили ли они в квартире, на улице или в машине.

Через какое-то время ее отвезли в участок и допросили.

Она помнила много вопросов. Но мало ответов.

Вы знали Ханну Анину Бьерклунд?

Вы общались с ней раньше?

Что вы делали в ее квартире?

Все предупреждающие звоночки звенели. Она не хотела рассказывать про Филипа. Но как ей объяснить, что она делала ночью у Анины дома?

Она сказала правду, хоть и не всю.

— Я была у нее, потому что она мне позвонила. Я встретила ее за пару часов до этого, чтобы поговорить о деле, которым я занимаюсь для юридической фирмы. Вы можете проверить звонки в моем телефоне.

Допрос вел мужчина-инспектор, но она не могла вспомнить его имя. У него была щетина и очки. Он выглядел, как любой ассистент юриста в свободное время.

— И что это за дело?

По ней, наверное, было видно, что она не хотела отвечать.

— Оно касается пропавшего человека, но я не могу рассказать подробно, я связана договором о неразглашении.