Несмотря на свою одержимость местью за смерть матери Монти, которая скончалась от рака груди, он всегда одновременно работал и в нескольких смежных областях генетики. В этих исследованиях его радовало и вдохновляло то, что, занимаясь проектом генома человека, ученые и исследователи из разных стран с помощью компьютерной сети поддерживали связь друг с другом, делились базами данных, организовывали совместные начинания, которые никогда ранее не предпринимались в мире науки. Впервые едва ли не весь мир объединился в едином научном проекте.

Пока Монти смотрела на него, он нажал несколько клавишей компьютера и выругался.

– В чем-то просто не могу разобраться!

«Точнее, мы оба», – подумала Монти, скользнув взглядом по стоящей рядом с монитором большой, в серебряной рамке, фотографии матери и ее самой. Глядя на взъерошенную копну светлых волос и открытую улыбку миссис Баннерман, Монти с удивлением осознала, что все больше начинает походить на мать.

Не поднимая глаз, отец снова заговорил, все так же кипя раздражением. Монти с грустью отметила, что возраст все отчетливее начинает сказываться на нем – тело слабело, некогда прямые плечи ссутулились и спина уже не была такой мускулистой, как прежде.

– Кроу не прав! Таким путем невозможно передать структуру этого гена, – сказал Дик Баннерман. – Этот человек даже не знает, какие глупости он несет!

Подойдя к отцу, она положила руки ему на плечи:

– Папа, насколько умен доктор Кроу?

Не обращая внимания на вопрос, он отдал компьютеру какую-то команду.

– Видишь? Рекомбинантная ДНК! Я говорил ему, что в этом эксперименте мы должны пользоваться липосомами, а не вирусами. Ушло впустую целых два дня моего времени. – Наконец он посмотрел на дочь. – У этого идиота куча мнений, основанных на ошибочных исследованиях, но он ничему не доверяет, он всегда хочет увидеть сам.

– Он не верит тебе?

– Относится ко мне как паршивый студент! Понятия не имею, почему в половине случаев он не дает себе труд привлечь меня. Только не спрашивай, что у него делается в голове, – похоже, у него какое-то проклятое скрытое расписание, но быть мне последним педиком, если я знаю, что это такое. – Он снова вернулся к экрану.

Монти нахмурилась при словах «скрытое расписание», вспоминая шесть пропавших этажей на плане и капсулы «Матернокса»; в памяти всплыли и те имена, которые она этим утром видела на мониторе Коннора. Eumenides. Medici. Polyphemus. Она обеспокоенно осмотрела кабинет. Это было ее любимое и единственное помещение в доме, в котором в эти дни еще чувствовалась жизнь. Она остановила взгляд на черно-белой фотографии с автографами, на ней был изображен очень молодой Дик Баннерман в смокинге, расплывшись в счастливой улыбке, он стоял между Фрэнсисом Криком и Джимом Уотсоном, открывателями ДНК.