Прежде чем ответить, женщина смерила Монти взглядом:

– Он в больнице.

– Мне очень жаль. Я этого не знала.

– В пятницу вечером беднягу опять прихватило.

– Я… я работала с ним. И… мне бы хотелось поговорить с Уинстоном. Я понятия не имела…

Глаза женщины превратились в две узкие щели, как прорези в шлеме. Монти потеряла присутствие духа.

– Работали с ним? – спросила женщина.

– В «Бендикс Шер». – Монти окончательно поняла, что все потеряно, и попыталась, чтобы хотя бы голос звучал спокойно и дружелюбно. – А в какой он больнице?

Щелочки глаз чуть расширились.

– В клинике. В той, куда его всегда отвозят. – Тон женщины давал понять, что, если Монти в самом деле работает с ним, уж это-то она должна была знать.

– Клиника от «Бендикса»?

– «Хаммерсмит».

– Да, точно, «Хаммерсмит». – Она заставила себя задать следующий вопрос: – А как он… как он себя чувствует?

Казалось, стоящая перед ней женщина прикидывала, может ли она доверять гостье.

– У него снова началась сыпь. И сильные боли. – Она смерила Монти взглядом и неожиданно спросила: – А не дочь ли вы того ученого?

– Простите, – сказала Монти. – Я не представилась. Да, я Монтана Баннерман.

Женщина бесстрастно кивнула:

– Вы говорили с моим мужем о книгах. Он был вам очень благодарен за это. Но вы его напугали. Он рассказал мне, что вы задавали вопросы. И теперь он обеспокоен, что рассказал вам слишком много.

Монти улыбнулась женщине:

– Хотите поговорить со мной об этом?