– Давай надеяться, что ничего подобного не было, но для нашей же собственной безопасности будем предполагать самое худшее. – Он внимательно рассматривал дорогу впереди. – И теперь нам надо быстрее уезжать, как можно быстрее.

– Сегодня вечером папа в Глазго, у него встреча с группой ученых; завтра утром он первым же челноком прилетает в Лондон. Я встречусь с ним за ланчем, и мы поговорим.

– Хочешь, чтобы я пришел с тобой?

Она припомнила, как в четверг вечером за ужином отец оценил Коннора.

– Я думаю, будет лучше, если я сама введу его в курс дела, – решительно ответила она. Затем Монти вынула из сумочки записанный домашний адрес Уинстона Смита в Уайтчепеле и вложила его в ежедневник Коннора.

– Как, по-твоему, он отреагирует? – спросил Коннор.

– Не думаю, что встреча пройдет так уж легко, – предположила она. Я не могу все разом вывалить ему на голову… придется выкладывать по кусочкам.

Коннор возвращался к главной дороге.

– У меня создалось впечатление, что ему не очень нравится «Бендикс Шер», но заставить его как-то выступить против фирмы будет безумно трудно.

– Да, я согласна, что именно так он и отреагирует, но я должна убедиться, что он понимает, в чем кроется опасность.

К тому кварталу Ист-Энда, где жил Уинстон Смит, они добрались уже в темноте. Дом представлял собой уродливое муниципальное строение, увешанное металлическими пожарными лестницами и навесными переходами.

Коннор поставил машину на улице, и Монти вылезла из нее. Облокотившись на капот, она улыбнулась:

– Позаботься, чтобы никто не украл колеса, пока ты ждешь меня.

Коннор с сомнением смерил взглядом какую-то разбитую рухлядь на другой стороне улицы и кивнул.

Монти с легким содроганием осмотрела убогую Олбани-стрит: грязные стены домов осыпались, с веревок тут и там свисало белье, на фасаде нижнего этажа намалеваны свастики. Из окна над ее головой доносились ритмы рэпа.

Монти проглядела список номеров квартир на стене. Двадцать седьмая располагалась на втором этаже. Засунув руки в карманы куртки, Монти поднялась по подрагивающим металлическим ступеням и двинулась по коридору, заваленному банками и черными мешками с мусором. Все двери были одинаковы – с большими стеклянными панелями в морозных разводах, с облупившейся синей краской. Она остановилась перед номером 27 и, внезапно почувствовав внутреннее стеснение, постучала.

Дверь дрогнула и приоткрылась. На пороге, опираясь на костыли, стояла черная женщина сорока с лишним лет; в шерстяном свитере и джинсах она выглядела болезненно худой и изможденной.

– Простите за беспокойство. Уинстон Смит дома? – спросила Монти.