Запах сигарет Коннора успокоил ее, пока она готовила лососину для гриля. Затем, решив, что хозяин не будет против, она взяла телефон и быстро набрала номер Анны Стерлинг, чтобы обсудить их планы на совместный вечер в конце недели. К ее облегчению, Анна сказала, что Марк должен на несколько дней по делам лететь в Брюссель и она отправится с ним. Монти не очень хорошо чувствовала бы себя при встрече с подругой, зная, в каком она положении, и будучи не в силах что-то объяснить ей.

Но Анна напомнила Монти, что она купила билеты в театр в Лондоне во вторник на следующей неделе. Монти прикинула, получит ли к тому времени отец какие-то результаты анализа «Матернокса», и испытала чувство вины, что сегодня вечером не приехала к нему в лабораторию. Но по крайней мере, он наконец согласился поработать в их старой лаборатории. Да и, кроме того, если за ней следят, то ему безопаснее оставаться в одиночестве.

Когда она начала резать дыню, услышала, как поворачивается ключ в дверях. У Коннора, когда он вошел, было пепельное лицо. Он рассеянно, без привычной теплоты поцеловал ее и, еле волоча ноги, прошелся по кухне.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила она.

Он кивнул, но не произнес ни слова.

– Давай я налью тебе выпить… хочешь виски?

– Хочу, и побольше. Налей и себе.

Скинув плащ, он бросил его на один из стульев, вслед за которым последовал галстук красного кашемира, и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. После чего сел на подлокотник кресла, расшнуровал свои черные полуботинки и, стянув, оставил лежать там, куда они упали.

Волнуясь из-за того, что он собирается сказать ей, Монти налила ему большую порцию «Гленфиддиша» и поменьше для себя.

Добавив льда, она вручила Коннору его порцию и села на диван:

– Так в чем дело?

Он стиснул стакан:

– Чарли Роули. Насколько я понимаю, ты еще ничего не слышала?

– Чего не слышала?

– Что он утонул на Гавайях.

Монти показалось, что внутри у нее что-то взорвалось, и она чуть не уронила свой стакан.

Коннор, потянувшись за сигаретами, раскурил одну.

– Не могу поверить, что он погиб.

– Коннор, это ужасно! Господи, мне так жаль, так жаль.

– Я… – Он покачал головой. – Как-то тут не сходятся концы с концами… какая-то бессмыслица.