Он повернулся лицом к матери, не в силах произнести хоть слово.
– Я думала, что слишком поздно, – тихо сказала она. – Я думала, ты уже погиб.
106
106
Когда издали донесся звук захлопнувшейся дверцы, Монти осталась наедине с молчаливыми котами, горящими свечами и языками пламени в камине. Чувствовала она себя как призрак на балу. Только вот никак не понять, где проходит бал, напомнила она себе.
«Я чувствую, это начинается. Я должна идти к нему».
И она отправилась по дому в поисках фотографии Коннора-ребенка или чего-нибудь, что помогло бы ей лучше понять Табиту Донахью.
Во всех жилых помещениях, даже на огромной современной кухне, она встречала одно и то же – абстрактные картины и странные фигурки.
Миновав альков, она вошла в кабинет, который был обставлен в стиле хай-тек. Она увидела на полках компьютерную аппаратуру вместе с лазерным принтером и монитором, а в центре комнаты – нечто напоминающее подсвеченный эпидиаскоп в металлической окантовке размером с кофейный столик. Вокруг него стояло четыре вращающихся стула. Сверху лежала карта, зажатая между двумя листами стекла, а прямо над ней, подвешенный на шелковой нити к крюку в потолке, неподвижно застыл кристалл кварца, конец которого был всего лишь в нескольких дюймах над стеклом.
Маятник, поняла она. Должно быть, именно здесь мать Коннора и занималась ясновидением.
Испытывая легкое чувство вины из-за того, что пустилась в эту прогулку, она все же продолжила осмотр. Открыв дверь в дальнем конце дома, она предположила, что попала в спальню хозяйки, главным предметом в которой была огромная двуспальная кровать под пологом.
На столике у окна стояли две фотографии в рамках. На одной был изображен Коннор в день окончания учебы, в церемониальной шляпе и мантии. Другая, черно-белая свадебная фотография, где юная Табита Донахью стояла рядом с застенчивым мужчиной во фраке.
Монти была разочарована, не обнаружив явного сходства с Коннором, и решила, что, унаследовав внешность матери, Коннор, конечно же, получил в наследство лучшее из набора генов своих родителей – если предположить, что рядом с Табитой стоит мистер Моллой. Она вздрогнула, когда, снова посмотрев на него, представила, как этот несчастный падает из окна одиннадцатого этажа и разбивается у ног Коннора.
Выйдя из кабинета, она увидела узкий коридор с закрытой дверью в конце. Сказав себе, что на кону стоят их жизни и фактически она оказалась в руках совершенно незнакомого человека, она решила, что несет ответственность перед отцом, да и сама перед собой – делать то, что считает правильным. Монти открыла дверь.