Мать Коннора обеспокоенно глянула на часы:

– Он уже должен был вернуться. Прошел почти час.

– Может, он где-то остановился, чтобы выпить кофе… или не смог поймать такси?

– Я уже ухожу, спокойной ночи, миссис Донахью.

Они обе повернулись. За их спинами стояла горничная в пальто, с пластиковым пакетом в руках.

Табита Донахью встала:

– Я подвезу вас к подземке. – Она повернулась к Монти, но было видно, что ее мысли где-то далеко отсюда; говорила она несвязно. – Я чувствую, это начинается. Я должна идти к нему. – Теперь она была очень возбуждена.

– Можно мне с вами? – попросилась Монти. Ей не очень хотелось в дорогу, но смущала перспектива остаться тут одной.

– Нет, вы должны оставаться. В этом доме вы в безопасности – но не за его пределами. Не отвечайте на телефонные звонки, не открывайте парадную дверь. Никому. – Когда она смотрела на Монти, глаза ее стали двумя огромными кругами, как глаза загнанного животного, а голос подрагивал. – Вы говорили о неизвестном. Вот вам и придется познакомиться с ним. И вы узнаете куда больше, чем только могли себе представить.

104

104

Среда, 7 декабря 1994 года

Маленькое помещение без окон было стиснуто мраморными стенами, на каждой стене инкрустация – золотая пентаграмма шести футов в диаметре. Единственным источником света было зеленое свечение экрана компьютера, он представлял электронную карту, вмонтированную в квадратный стол с малахитовой столешницей, вокруг которого они все сидели.

Подвешенный к потолку на шелковой нити длиной двадцать футов точно над центром экрана, висел маятник, вырезанный из кристалла кварца. Он был обточен так, что его основание переходило в острие.

Единственным посторонним предметом в помещении был кубок из чистого золота на стойке кованого железа. Наполненный водой, только что взятой из крестильной купели местной баптистской церкви, он должен был играть роль магического кристалла.

В данный момент они созерцали экран. Один из них, предельно сосредоточившись, нежно, словно новорожденного младенца, держал на ладони перчатку свиной кожи. На ногах у него были тростниковые тапочки, а мантия была выткана из льняной ткани высочайшего качества – простое натуральное одеяние, которое не содержало ничего, что могло бы помешать потоку энергии. Никаких ювелирных украшений, ничего, что отягощало бы мышление.

Частью подготовки было отрешение от деятельности мозга; все мысли, вся энергия были сконцентрированы на одной точке, на одной крохотной крупинке во всей Вселенной. Той точке в пустоте перед тем, как началось время. Первая крупинка пыли. Меньше, чем атом. Меньше, чем нейтрон. Там, в пустоте, она ждала его.