Но потом волшебные свойства чая оказали свое воздействие, и мир на время исчез.
Аатиф был прав. Песчаные мошки, вылетавшие на охоту с первыми проблесками рассвета, пробуждали ото сна быстрее всякого будильника. Наверно, штук десять этих вредных тварей танцевали на сетке, накрывавшей мое лицо. Небо светлело.
Аатиф был уже на ногах, заваривал чай. Он несмело махнул мне рукой в знак приветствия.
– Хорошо спали? – спросила я.
– Нормально.
– Куда мы сегодня?
– Вернемся на большую дорогу. Заедем в несколько селений. Вам лучше укутаться. Возможно, нам встретятся блокпосты.
И я снова надела наряд восточной женщины. К тому времени, когда мы тронулись в путь, я уже обливалась потом.
– Первая остановка – Тиссинт. Ехать примерно час, – сказал Аатиф.
Мы поехали к шоссе. Сегодня утром солнце, казалось, жарило еще более немилосердно. Когда я опустила защитный козырек, чтобы солнечный свет слепил не так сильно, Аатиф достал из бардачка темные очки в красной пластиковой оправе:
– Вот, наденьте.
Я поблагодарила его, но, когда сняла паранджу, чтобы надеть очки, он зашипел:
– Немедленно закройте лицо!
Я посмотрела вперед. Мы доехали до поворота. Прямо перед нами находился блокпост с полицейским автомобилем, перегородившим дорогу так, что мимо могла проехать только одна машина. К счастью, мы двигались за большим грузовиком, но я заметила, что один из полицейских посмотрел в нашу сторону как раз в тот момент, когда я укрылась под паранджой. Увидел ли он меня? Если увидел, значит, это начало конца?
Полицейские со всей строгостью досматривали грузовик: велели водителю предъявить документы, открыть кузов, показать все, что там есть.
– Если вам зададут вопрос, не отвечайте, – шепнул Аатиф.
– А если потребуют, чтобы я сняла паранджу?
– Молчите.
Грузовик пропустили, и мы подъехали к блокпосту. На стекле полицейского автомобиля с одной из сторон заднего сиденья было прилеплено объявление с моей фотографией и текстом на арабском и французском языках. Французская надпись перевода не требовала: