И, о чудо… свершилось!

Чрез день задержки месячных я купила экспресс-тест на беременность. В этот же вечер дома помочилась на обработанную специальными реагентами полоску… и она стала постепенно синеть.

Вот оно – доказательство того, что я беременна. Но, привыкшая все перепроверять, через пять дней я сделала повторный тест. Когда полоска снова окрасилась в синий цвет, я позвонила доктору Харт. Неделей позже она дала мне официальное подтверждение, а в конце приема обняла меня:

– Вы так давно об этом мечтали.

Но многие свои мечты способны осуществить только мы сами. Та же история, что со счастьем: не нужно ждать, что кто-то другой подарит вам это неуловимое состояние души. Счастливы мы или нет – это зависит исключительно от нас самих.

Первые три месяца я никому, кроме Рут, не говорила про свою беременность. Штудировала специальную литературу, посвященную маленьким детям и уходу за ними. По прошествии двенадцати недель, когда миновала угроза выкидыша на ранних сроках, я решила, что пора сообщить Мортону и остальным своим сотрудникам о том, что я жду ребенка. И что после родов я планирую взять отпуск на некоторое время. Потому что, наверное, впервые в жизни я буду не одинока.

Но я продержала своих работников в неведении еще несколько дней, поскольку мне неожиданно в срочном порядке пришлось уехать в Нью-Йорк. По делам моего пропавшего, предположительно умершего мужа. Неделей раньше со мной связался Джаспер Пирни, владелец галереи, в которой Пол выставлял свои работы. Он сказал, что читал об исчезновении Пола в Интернете и сожалеет, что не позвонил и не написал мне прежде.

– Не буду ссылаться на занятость, – говорил он. – Мне следовало давно с вами связаться. С моей стороны это непростительно. Прошу вас, примите мои извинения. Однако сейчас я звоню по делу: у меня для вас весьма любопытные новости.

Оказывается, один из клиентов Джаспера, богатый корейский промышленник, будучи в Манхэттене, посетил галерею и обратил внимание на один из ранних рисунков моего мужа: морской пейзаж в штате Мэн с вездесущими облаками, нависшими над водной ширью. Полу самому нравилась эта работа.

– Он спросил, сколько стоит эта картина, и, когда я назвал сумму в двадцать тысяч, он согласился, не торгуясь. Так что мои поздравления – вы получите пятьдесят процентов от сделки.

Словно прочитав мои мысли, Джаспер добавил:

– Или, по крайней мере, эта сумма будет включена в состав наследственного имущества Пола. Однако дело вот в чем. Этот господин – коллекционер. По возвращении в Сеул он похвастался своим приобретением перед коллегами, которые тоже не жалеют денег на искусство. И теперь для рисунков Пола Лейена появился рынок сбыта. В связи с чем у меня такой к вам вопрос…