— Может быть, уже арестовали. Поскольку уже довольно поздно, я был вынужден отпустить Фила домой, но не исключено, что на автоответчике меня уже ждет сообщение.

Или же Петровски пронюхал, что происходит, и слинял. Ладно, будем надеяться, что это не так.

— Как хорошо, что полицейское управление Анкориджа подключилось к этому делу, — сказала Эвелин.

— Сотрудничество еще никому не вредило. Они отлично представляют, каково мне здесь одному.

Эвелин подперла кулаком подбородок и нахмурила — брови.

— У меня такое чувство, будто вокруг меня все рушится.

Ему было больно видеть страдальческое выражение ее лица.

— Думаю, нам по силам спасти Ганноверский дом.

— Нам? Мне казалось, что ты был не рад, что он здесь.

— Я готов терпеть его — но только при условии, что ты здесь останешься, — кисло пояснил он.

Похоже, его слова приподняли ей настроение, пусть даже слегка.

— Может, просмотрев видеозапись, сделанную после того, как сюда прибыл Гарза, но до того, как Хьюго пырнули самодельным ножом, я смогу обнаружить что-то такое, что подтверждает слова Гарзы.

— Думаю, это может оказаться полезным. Скажи, Фицпатрик записывал свои терапевтические сеансы?

— Да, мы все это делаем. Это стандартная процедура.

— Интересно было бы взглянуть.

— Сегодня вечером? У меня на компьютере есть в ним доступ.

— Нет. Лучше займусь Кушем. А записи подождут до — завтра.

Эвелин кивнула.

— Не знаю, почему, но мне показалось, что Гарза говорит правду.

— Забавно, но сегодня утром мне показалось, что и Хьюго тоже говорил мне правду, — сказал Амарок.