Мы, разумеется, слышали о знаменитых флоридских блохах и клещах. В регионе, где не бывает ни серьезных холодов, ни даже легких морозов, популяция насекомых процветает. Дженни пришла в ярость: какие-то мерзкие твари пожирают заживо ее щеночка! Разумеется, мы во всем винили Бадди (хотя и не имели на то доказательств). Дженни схватила ключи от машины и выбежала за дверь.

Полчаса спустя она вернулась с сумкой, полной химикатов. Были в ней спреи от блох, мази от блох, порошки от блох, раствор от блох и мыло от блох. Еще пестицид для сада. И специальная расческа для вычесывания яиц насекомых.

Моя жена рьяно взялась за дело. Сначала она засунула Марли в ванну и тщательно вымыла специальным мылом. Затем облила с ног до головы раствором, состав которого, как я заметил, полностью совпадал с пестицидом для сада. Пока Марли, воняя, как целый химзавод, сох в гараже, Дженни пропылесосила весь дом, а затем обрызгала каждый уголок противоблошиным спреем. Я со второй баночкой спрея обошел дом снаружи.

— Как ты думаешь, — спросил я, когда все было закончено, — прикончили мы этих маленьких ублюдков?

— Думаю, такой атаки они не вынесли, — ответила она.

Война с блохами по адресу Черчилль-роуд, 345, увенчалась сокрушительным успехом. Каждый день мы внимательно осматривали Марли, но зловредных насекомых больше не видели.

Глава третья

Глава третья

Несколько недель спустя, когда мы лежали в постели и читали, Дженни вдруг закрыла книгу и сказала:

— Скорее всего, это ровно ничего не значит.

— Что ничего не значит? — рассеянно спросил я.

— У меня запаздывают месячные.

Я повернулся к ней:

— Правда?

— Да, уже на неделю. И чувствую я себя как-то странно.

— Как это — «странно»?

— Как будто подхватила легкий желудочный грипп.

— И ты думаешь… — начал я.

— Ничего я не думаю, — быстро ответила Дженни.

Только в этот миг я осознал, как это важно — и для нее, и для меня. Несколько минут мы молча лежали рядом.