– Ты жив?.. – Произнося эти слова, Килин чувствовал сильное головокружение. И перед глазами словно бы возникала некая пелена. Находившиеся вместе с ним в подвальной комнате два других человека стали плохо видны. Затем раздался громкий скрежет. Дверь, сложенная из красных кирпичей, сама собой принялась закрываться.

Забинтованный взвизгнул тонким, надтреснутым голосом.

Трое кинулись к быстро сужавшемуся выходу. Барон первым проскочил в полуметровую щель. Николай и человек в бинтах оказались у нее одновременно.

Все вокруг было скрыто от Килина белесым туманом. Толкнул ли его Слепян, или ноги, вдруг ставшие ватными, подвели его, но Николай как-то странно обернулся вокруг своей оси, точно попал в воронку кружившегося вихря, и упал. Голова ударилась о кирпичный угол двери. Сознание померкло.

325

325

Должно быть, времени прошло совсем немного. Массивная дверь, способная при своем движении раздавить человека, так и не закрылась. Иначе Килин уже не очнулся бы. Вращавшаяся на шарнирах створка замерла, не дойдя до проема сантиметров шестидесяти. В этой щели на боку и валялся Николай.

До него доносился разговор. Один из говоривших – Барон:

– Это точно ты?!

– Зачем тебе знать?.. Какое имеет значение? – Второй голос принадлежал Слепяну.

– Я видел, как пуля попала тебе в голову. Ты валялся вон там, на полу…

– Там было много грохота и дыма. И крови. Вы оба не могли рассмотреть главного: пуля лишь задела мое лицо. За секунду до выстрела я отшатнулся. Рука у Василисы дрожала… Мне задело нос, разорвало щеку. Упал обливаясь кровью, от шока потерял сознание. Но я был жив. Сам выполз отсюда… Еле открыл изнутри дверь. Я все равно обречен. Смерть скоро меня и так получит. Так что ей незачем спешить. Надо вытащить его… – Вадик говорил о Килине.

326

326

Длинный фургон иностранного производства из тех, что используют для громоздкой мебели, с видимым усилием вскарабкался маленькими колесиками на высокий бордюр. На тротуаре перед мультибрендовым бутиком мужской одежды уже было припарковано несколько автомобилей. Обычно у торгово-развлекательного центра трудно припарковать и коротенький «хэтч» – пространство от витрины до бордюра заставлено автоимпортом всех мастей. Но сейчас еще рано. Покупатели дорогих товаров нежились в своих постелях. Редкие автомобили принадлежали работникам магазинов.

Громоздкая машина проехала с полдесятка метров вдоль ряда сверкавших витрин, остановилась. Тормоза при этом издали какой-то свистящий звук. Потом фургон принялся медленно двигаться задним ходом. Тревожный писк, которым он предупреждал пешеходов, разносился далеко по торговой улочке.