Уиндер дождался, пока в соседней комнате скрипнет дверь. Потом он осторожно освободился из объятий Кэрри и перенес ее на кровать. Завернувшись в старое одеяло, он прокрался в соседнюю спальню, чтобы посмотреть, кого Молли там прячет.

Он никак не ожидал увидеть там агента Хокинса из ФБР. Агент, в одних трусах (явно чужих) и в носках, был привязан к стулу с прямой спинкой. Одно бедро его было перебинтовано, а рот перекрещивали две полоски липкой ленты. В комнате сильно пахло антисептиками.

Уиндер вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Затем он снял ленту с губ агента.

— Ну и встреча!

— Я тоже рад, — пробурчал агент Хокинс. — Будь так добр, развяжи меня.

— Сначала скажи мне, что произошло.

— Черт знает что! Эта старая ведьма ранила меня.

— На то были причины?

— Развяжи меня, черт бы тебя побрал!

— Нет, сначала ты должен мне все рассказать.

Хокинс неохотно поведал Уиндеру историю про Бада Шварца и про звонок в Куинс, упомянув, что в результате создалась угроза для жизни важного федерального свидетеля.

— А кто стукач?

— Этого я тебе сказать не могу.

Джо Уиндер снова прижал липкую ленту к губам Хокинса и затем снова потянул. Хокинс заверещал, на глазах у него появились слезы. В цветистых выражениях он высказал предположение, что Уиндер не в своем уме.

Зверская процедура была затем проделана на груди у агента Хокинса, вместе с лентой с корнем выдралось несколько курчавых волосков.

— Я могу заниматься этим всю ночь, — сообщил Уиндер. — Мне все равно делать нечего.

Агент Хокинс долго приходил в себя.

— Ты отправишься за решетку! — наконец пробормотал он.

— За мои шутки со скотчем? Не думаю. — Уиндер, приклеив ленту на этот раз ниже пупа своей жертвы, опять резко оторвал ее. Агент взвизгнул.

— Ты… ты… лунатик хренов!