Сидел Астахов, слева от него Виктория, а справа я, потом Ирина. Мужики пили водку, жены пили что хотели, а мы трое — Астахов, Виктория и я, хлестали стаканами воду. Тосты и выступления, запиваемые водой, не теряли своей актуальности. Астахов трезвый, как стеклышко и, надо отдать должное, попыток выпить он не делал.

Виктория цвела, улыбалась на все тридцать два зуба, иногда бросая на меня ласковые взгляды. Даже Ирина это заметила и заметно напряглась. Астахов балдел рядом с женой. Когда вдруг начал рассказывать, как тяжело его Вика перенесла неделю после приезда, у нее поднялась температура и три дня она с трудом поднималась с постели.

Виктория пыталась его остановить, что это никому не интересно, а Ирина авторитетно заявила, это акклиматизация плюс здесь совсем другая вода. Первый танец я танцевал с женой, а на второй пригласил Викторию. Мы танцевали спокойно, на солидном расстоянии друг от друга. Вика смотрела мне в глаза, практически не отрываясь. Она рассказывала, как она обустроилась, как начала работать в школе, радовалась отношениям с Коленькой. А потом выдохнула:

— Как я мечтаю опять о таком же дне. Прошу, давай выберем время. Ты даже представить не можешь, как я тебе благодарна и как завидую твоей жене. Я хочу тебя видеть.

Ирина после танца с Викой сразу же спросила:

— Ну, и о чем же вы ворковали?

— Об Астахове. О том, как он изменился, после того памятного дня. Для него это оказалось моральной встряской. Он почти пять месяцев к спиртному не прикасается. Он сам ей рассказал, не утаивая, что я делал. Вот она сейчас и выражает свою благодарность. Она уже не верила в такой исход. Говорила, какой у тебя замечательный муж.

— Это я и без нее знаю, — прижалась ко мне Ирина.

С Астаховыми мы ушли вместе, оставив старшим по пьянке замполита. Праздники закончились, а через два дня о них уже и не вспоминали. На день Ракетных войск и Артиллерии 19 ноября Астахов с замполитом уехали в штаб дивизии на торжественное собрание. Я открутился, ссылаясь на необходимость усиленного контроля. Ирина умчалась организовывать праздничный ужин в офицерской столовой, а я, выкроив, почти три часа свободного времени, зашел к Виктории, которая меня уже ждала в том же халате, но под которым уже ничего не было.

На встрече присутствовало все: нежные объятия, жаркие поцелуи, стоны, крики, даже признания в любви от Виктории.

— Витя. Как я мечтаю и хочу быть с тобой. Я уже готова влюбиться в тебя, как кошка. Жить с тобой. Дышать тобой. Ты хочешь увольняться. Забери меня с собой. — это она шептала в те минуты, когда оргазм подкатывал к горлу.