Его шоу, скорее всего, продолжится уже без него. Было бы глупо не использовать к своей выгоде эту шумиху. На его место пригласят нового человека. Черт возьми, может быть, даже самого Эрена или кого-то похожего на него. Кто этого заслуживает, конечно. Перед сменой ведущего на очередное ничтожество выйдет и мемориальная серия – так сказать, смена караула. Индустрия развлечений не останавливается ни на минуту: по-быстрому обналичил чеки и двигай дальше. Уже через неделю о нем никто и не вспомнит.

Друзей у него совсем мало. Даже не сообразишь сразу, кого можно назвать другом. Есть, конечно, Дуглас, но это совсем другое. Добрые отношения с Шеппардом составляли для Дугласа жизненный интерес – ведь Шеппард платил ему бешеные деньги. В телестудии есть кое-кто, с кем он разговаривал. Но знал он их плохо и имен не помнил. А если и помнил, то не уверен, не придумал ли сам эти имена.

Еще есть несколько бывших подружек. Мишель из колледжа, юная, бесшабашная студентка-англичанка. Шеппард избавился от нее, как только подписал контракт с телевидением. Не так давно он поискал ее в Интернете, нашел: она замужем, ждет ребенка и счастлива. На фотографиях в «Фейсбуке» она весела, беззаботна, на лице такая улыбка, какой он у нее и не видывал. Он представлял себе, как она сидит за столом с мужем, они завтракают, в руках у нее газета, а рядом на высоком стульчике сидит ребенок.

– Надо же, а ведь я с ним когда-то встречалась, – говорит она.

И все, больше о нем ни слова… Потом была Сюзи, женщина, которая никого не уважала, и себя в первую очередь. Ничем не интересовалась, да и ею никто особенно не интересовался. Она охотилась за знаменитостями, Шеппард понял это, когда застукал ее в постели с группой мальчиков-музыкантов, всего их было пятеро. Шеппард сразу бросил ее, и она приняла это со смирением, насколько позволяли остатки самоуважения. Он же провалился в черную дыру анонимных свиданий и если хоть что-то помнил о некоторых, то лишь потому, что, накачанный спиртным, наркотиками либо и тем и другим, был особенно омерзителен. Их было так много… да и вообще, образ жизни он вел в стиле «меняю подружек как перчатки». Всех этих барышень звали что-то типа Кристал, Сэффрон, Руж, – словом, не имена, а прилагательные[16]. Ни одна не станет о нем скорбеть, если, конечно, что-нибудь особенное не привлечет их внимание.

Нет, единственный человек, который, возможно, и станет по нему горевать, – это его дилер. Он вбухал огромные деньги в рискованные затеи некоего юного наркоши – к тому же случайно оказавшегося студентом-медиком и страшным лентяем, – который внимательно присматривался к нормам и правилам делового общения. Когда у него все рецепты закончились, он принялся искать новые подходы и решения. Шеппард не знал, как много таблеток он купил за все эти годы; возможно, хватило бы, чтобы уничтожить небольшую армию, но был уверен: в значительной степени благодаря ему дилер остался на плаву. Как его звали? Лицо Шеппард помнил, но имя… вылетело из головы. Парнем он всегда был гиперактивным, диплом медика наверняка давно спустил в унитаз и наверняка хотел бы, чтобы Шеппард остался и продолжал разыгрывать с ним пьесу «Веление долга». Шеппард был ему благодарен, ведь этот парень в любую минуту мог запросто сдать его журналюгам. Вполне мог бы это сделать.