– И вот, – воскликнул он, подняв вверх указательный палец, – он узнаёт, где он очутился и в какое время. Он узнаёт, что не только стал современником Иисуса Назарянина, но что тот даже живёт по соседству, в Капернауме на Генисаретском озере, а это всего в нескольких днях пути. Не расстояние для того времени, когда велась оживлённая торговля между Европой, Северной Африкой и Индией. И, наверное, только теперь ему в голову приходит идея снять Иисуса на видео, а запись передать в наше время. И только теперь он начинает раздумывать, как это осуществить. И что он мог тогда выдумать?

– В принципе, – немилосердно вставил Каун, – всё тот же вопрос.

– В принципе, – согласно кивнул Гутьер. – Только условия другие, чем мы принимали до сих пор. Мы имеем дело не с исследователем, а с потерпевшим крушение во времени. К тому же, судя по всему, американским туристом – я не хочу обидеть никого из присутствующих здесь, но тем не менее должен поставить перед аудиторией вопрос: какой уровень исторического познания мы можем предполагать у среднего американца, который совершает туристическую поездку по Израилю.

Эйзенхардт заметил намёк на насмешливую улыбку на губах Шимона Бар-Лева.

– И что, спрашиваю я, такой человек может знать, что помогло бы ему решить проблему передачи видеокамеры на две тысячи лет вперёд? – продолжал Гутьер.

– Я же всё время вам это говорю, – неторопливо сказал профессор Уилфорд-Смит. – Он наверняка как следует упаковал камеру, поместил её в глиняный сосуд, принёс в какую-нибудь безымянную пещеру и оставил там наудачу. Я бы, например, сделал именно так.

– А в конце своего письма написал, где её следует искать, – добавил Каун. – Другими словами, если Фоксу удалось прочитать письмо полностью, он сейчас единственный, кто знает, где камера. Если же ему не удалось расшифровать второй листок, то этого теперь не знает никто.

– Точно, – кивнул тяжеловес из Торонто.

– А вы как считаете? – обратился Каун к Эйзенхардту. – Что бы вы сделали на месте того парня?

Писатель поднял брови, рассеянно взглянул на могущественного главу концерна и продолжал молчать мучительно долгое время.

– Я бы, – сказал он наконец задумчиво, – попытался стать одним из двенадцати спутников Христа.

* * *

– Окей, – сказал Стивен, когда они снова сидели в джипе, – всё это выглядит замечательно. А теперь давайте спросим у вашего отца, что…

– Нет, – тотчас перебила его Юдифь.

– Что?

– Нет!

Он с недоумением посмотрел на неё, потом на Иешуа, который с чувством неловкости пожал плечами. Юдифь озлобленно смотрела перед собой, и желваки её ходили ходуном.