— Образ жизни Новака совершенно не соответствует его официальному достатку. Роскошные автомобили, большой дом, персидские ковры — и это при зарплате всего в сто десять тысяч в год. Его жена не работает, семейного состояния у него нет.
Миллард прищурился, глядя на собеседника.
— И почему вы считаете, что это важно?
— Потому что существует всего один человек, который был способен подбросить те электронные письма в почтовый ящик Кру, и это Новак.
— Откуда вы все это знаете?
Фордис глубоко вздохнул. Ему придется это сказать.
— Я опрашивал его.
Миллард слегка прищурился, не отводя взгляд.
— Мне это известно.
— Откуда?
— Новак подал жалобу. Вы заявились к нему домой после полуночи даже не получив официального разрешения. Не следовали протоколам допроса. Чего вы ожидали?
— У меня не было выбора. Вы же знаете, что у нас почти не осталось времени. Дело в том, что этот парень лгал следователям. Он сказал, что электронные письма невозможно подбросить. Но он забыл упомянуть, что он единственный, кто может это сделать.
Миллард одарил его долгим и испытующим взглядом. Губы его сжались в тонкую линию.
— Хотите сказать, что Новак подставил Кру? Ради денег?
— Я говорю лишь, что этот парень нечист на руку. Арестуйте его сейчас, допросите ублюдка…
Губы Милларда побелели, став почти незаметными. Казалось, кожа на его лице натянулась так, что могла вот-вот лопнуть.
— Вы переходите все границы, агент. Ваше поведение неприемлемо, а эти ваши требования недопустимы, если не сказать возмутительны.
Фордис больше не мог этого терпеть.
— Недопустимы? Миллард, День-Икс уже