Второй этаж почти полностью был посвящен разного рода религиозным постройкам и в особенности тем, в которых находились статуи Черной Мадонны. Рядом с архитектурным чертежом величественного храма в Гластонбери к стене была прикреплена прозрачная пластиковая коробка. В ней лежало несколько плохо отпечатанных листков, на которых на шести языках объяснялось, что статуи Черных Мадонн можно найти во всех странах Европы и Латинской Америки. В одной только Франции их более трехсот.

— «Цыганам она известна как Сара-ла-Кали, — прочла Клементина, — другим — как Кибела, Диана, Изида и Магдалина».

Данфи внимательно всматривался в рисунки и фотографии. Кроме Гластонбери, здесь были также изображения Яснагурского монастыря в Польше; Шартрского собора; монастырской церкви в Айнзидельне; других храмов и святилищ в Клермон-Ферране, Лиможе и Марселе. На этом этаже размещались также многочисленные культовые предметы: каменные реликварии, мраморные рельефы, гобелены и священнические облачения.

— Пошли дальше, — предложила Клементина. — У нас осталось всего двадцать минут.

Третий этаж был полностью посвящен крестовым походам и рыцарям-тамплиерам. Здесь находились гравюры четырнадцатого века с изображением Иерусалима, шкатулка с регалиями тамплиеров, копья, мечи, гностическая погребальная стела, триптих и диорама. На первой створке триптиха был изображен Готфрид Бульонский, отправляющийся в первый крестовый поход в 1098 году. На второй створке — рыцари-крестоносцы, взявшие Иерусалим год спустя. На последней створке — те же рыцари, занимающиеся раскопками на месте Соломонова храма.

Диорама была значительно менее сложна. На ней был запечатлен Жак де Моле, Великий магистр ордена тамплиеров, сжигаемый на медленном огне на острове Сите в 1314 году.

— Это как раз там, где находится наш отель! — воскликнула Клементина.

Клементине очень хотелось прочитать побольше о Моле и рыцарях храма, но времени у них не осталось. Музей вот-вот должен был закрыться.

Поэтому они поспешили на четвертый этаж, где на лестнице их поразила словно парившая в воздухе голова медведя, сделанная из золота. Работа была просто неподражаема. Можно волоски сосчитать у него на шее, подумал Джек.

— Как им удалось сделать подобное? — спросила потрясенная Клементина.

— Это голограмма, — предположил Данфи, — а может быть, эффект получен с помощью зеркал. Не знаю.

Дойдя до конца лестницы, он просунул руку сквозь изображение и помахал ею. Голова медведя сморщилась, и мгновенно слева от них распахнулась дверь.

Данфи повернулся к подруге. Большая часть экспонатов находилась справа в неком подобии галереи, тянувшейся почти через все здание. Но создавалось впечатление, что дверь слева открылась специально для них.