— Давай почаще сюда приходить? — спросила она, когда вода была наконец выключена и они уселись отдышаться на кафельный пол.

Он обнял и поцеловал ее, и она была приятно удивлена.

Джону хотелось попросить прощения, но он не знал точно, за что. За то, что он был отвратительным мужем? За многочисленные интрижки с Кэрри Фрэнклин? За то, что не любил свою жену так, как ее нужно было любить? И если он извинится, что это изменит?

— Прости меня, — опередила его Полин. — Я была тебе плохой женой, да?

— У тебя не было выбора.

Она немного помолчала, со вздохом покачав головой.

— И что теперь? — спросила Полин.

— Теперь мы оботремся, пойдем в спальню и немного поспим.

— Нам нужно многое обсудить.

— Согласен, но только не сейчас.

— Может, стоит обратиться к доктору Филу? — спросила она.

— К какому еще доктору Филу?

Где-то хлопнула дверь.

— Мама? Пап? Вы наверху?

Джон посмотрел на часы, единственное, что еще оставалось на нем. Слава богу, водонепроницаемые, подумал он, оттолкнувшись от пола, и, обмотав бедра полотенцем, вышел из душевой кабинки в тот самый момент, когда в ванную ворвалась Эмбер.

— Пап, ты… — Эмбер быстро переводила взгляд с отца на мать и обратно. — Ой!

— Привет, солнышко, — сказала Полин, будто она не сидела голая на полу в душе в окружении насквозь промокшей одежды. — Хорошо повеселилась?

Эмбер открыла рот, но так ничего и не ответила.

— Что-нибудь случилось? — спросил Джон. Сюрреальная ночь…

Эмбер не знала, куда ей смотреть — в пол или на потолок.