Я глянул на Сару — та быстро обдумала предложение и уверенно кивнула.

— Можно оставить детектив-сержантов? — спросил я.

— Разумеется, — отозвался Рузвельт.

— Решено. — Я протянул руку Теодору, и тот пожал ее, снимая другой рукой пенсне.

— Я только надеюсь, что вы за это время действительно узнали много, — сказал Рузвельт, пожимая руку Сары. — Мне бы не хотелось оставлять должность, не разрешив этого дела.

— Так вы планируете уйти, Рузвельт? — подначил его я. — Выходит, Платт все же поджаривает вам пятки?

— Ничего подобного, — буркнул Теодор. Теперь настал его черед лукаво явить мне впечатляющий оскал. — Однако партийные съезды не за горами, Мур, а за ними последуют выборы. Нашим выдвиженцем будет Маккинли, если я не ошибаюсь, а демократам, похоже, достанет глупости выдвинуть Брайана. Так что осенью победа будет за нами[29].

Я понимающе кивнул:

— Участвуете в кампании? — Теодор скромно пожал плечами:

— Мне сообщили, что для меня найдется занятие — как в Нью-Йорке, так и в западных штатах…

— И если Маккинли действительно слов на ветер не бросает…

— Ладно, Джон, — саркастически усмехнулась Сара. — Ты же знаешь, как комиссар относится к таким спекуляциям.

У Рузвельта округлились глаза:

— Вы… Вас, дамочка, похоже, слишком долго не было в Управлении — какая дерзость! — Впрочем, он тут же успокоился и жестом указал нам на дверь. — Давайте, проваливайте. У меня здесь еще целые залежи официальных бумаг, а это дело на всю ночь, ибо кто-то увел у меня секретаршу.

Мы с Сарой вновь ступили на Мэдисон-авеню уже около восьми вечера, но по домам расходиться не хотелось — нас переполняли воодушевление от того, что нам позволили вести следствие дальше, и теплый воздух чистой весенней ночи. Не меньшим кощунством казалось нам запираться в штаб-квартире, дожидаясь Айзексонов, хотя необходимо было поговорить с ними сразу же по приезде. Мы двинулись пешком в центр, и тут меня вдруг осенило: а почему бы нам не поужинать на открытом воздухе у отеля «Сент-Денис», как раз напротив дома № 808. С этой позиции мы бы наверняка не проглядели детективов. Сару эта идея устроила как никакая другая, и чем дальше мы шли по авеню, тем восторженнее становилась моя спутница. Я давно не видел ее такой: куда-то подевалась даже угловатая порывистость ее движений, хотя ум ее не блуждал, а мысли она высказывала последовательно четкие и значимые. Объяснение такому ее поведению пришло мне в голову позже, когда мы сидели за столиком, и было весьма незатейливым. Несмотря на слова Теодора о возможной официальной и общественной реакции на весть о ее причастности к этому следствию, Сара в тот момент была сама себе хозяйкой, профессиональным детективом — по сути, а не по должности. Впереди нас ожидало еще немало испытаний и разочарований, и я до сих пор благодарен ей за тот немеркнущий энтузиазм. Она была движущей силой всего нашего предприятия больше, чем кто-либо другой.