Маркус поспешно вставил:

— Это неправда! Нам кое-что прислали, но анонимно! Мы не могли вернуть бумаги в «Юэлл», ведь это сразу бы их насторожило, поэтому все документы были уничтожены. Не так ли, Роско?

Роско посмотрел на него с изумлением.

— Я не помню, чтобы вы упоминали об этом.

Эйнштейн глянул на Терри.

— Констебль Райлли, пожалуйста, передайте мне фотографии.

Терри подал папку, Эйнштейн достал снимки и разложил перед напуганными банкирами. Фотографии были превосходного качества и безусловно изображали Маркуса. Меж тем как Маркус силился хоть что-нибудь придумать, Эйнштейн нанес убийственный удар:

— Пока вы окончательно не ухудшили свое положение, мистер Форд, должен предупредить вас, что мы записали ваш разговор с Фрэнсисом Мейкписом. Хотите прослушать?

Маркус покачал головой. Эта сволочь Фрэнк наверняка продал его. На миг злость переборола страх.

— Вам Фрэнк сообщил, как я понимаю?

— Нет, он совершенно не в курсе.

Роско откинулся назад, приняв самую величественную позу, взял один из снимков и стал внимательно его разглядывать.

— Маркус, я не верю своим ушам и глазам. Вы что же, хотите сказать, что опустились до этого? Сколько лет работаю в инвестиционных банках, а никогда не видел такого позора.

Маркус повернулся к нему, дрожа от ярости.

— Идите вы, Роско… — Он в упор посмотрел на Лена. — Суперинтендант, я признаю свой проступок. Но он… — обвиняющий палец нацелился в сторону недавнего приятеля, — он все знал. Он и заставил меня это сделать.

Роско принял оскорбленный вид:

— Маркус, как вы можете говорить такое? Я всего два месяца в Англии, никогда не бывал в Манчестере и не встречался ни с кем из «Юэлл». Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, но тащить за собой невиновных бессмысленно, неужели непонятно?

Роско глянул на Лена, ища одобрения. Лен и бровью не повел. Но Маркус не собирался сдаваться:

— Вы отлично знаете, Роско, я тоже не был знаком ни с Фрэнком Мейкписом, ни с кем-либо еще из «Юэлл». Вы велели мне связаться с лондонской конторой «Хок интернешнл», а они нашли Фрэнка и обо всем договорились. И половина его гонорара шла от вас.

— Да простит вас Господь, Маркус. Я с радостью предоставлю этим джентльменам доступ к моему банковскому счету…