Самый большой вздох облегчения вызвал у Джулии швейцарский юрист, Бруно. С искорками в глазах он сказал, что предприятие нетрадиционное и очень не швейцарское, но все наверняка получится. Швейцария, конечно, красиво приняла англосаксонские правила присоединения компаний, но законники не учли, что ведущий акционер компании может передать фактический контроль иностранцу до официального объявления покупки. Если Альпийская страховая компания — по какой бы то ни было причине — решит продать свою долю, «Бурликон» не сможет остановить эту сделку.

* * *

Маркуса порадовало, что газеты в понедельник были полны домыслов насчет того, что Гай Бартон якобы собирается продать «Эликсир». В результате цена акций «Скиддер-Бартон» поднялась на четыре процента — наверняка Гай готовится сменить брата на посту председателя банка.

Для Маркуса это был едва ли не последний кирпичик в кладке. Гай Бартон не придет в «Скиддер» без заранее заготовленного плана, а банк явно чересчур слаб и вряд ли может рассчитывать на независимое будущее. Он определенно добился от семьи согласия продать свою долю акций, так что власть перейдет к Цюрихскому банку. Интересно, учел ли Роско такой вариант. Сильная личность вроде Гая Бартона никогда не сядет в кресло председателя, чтобы позволить директору-распорядителю играть первую скрипку. Рано или поздно произойдет грандиозное столкновение. Надо выяснить, кто будет победителем и соответственно сориентироваться.

К счастью, пока об этом беспокоиться незачем, ведь до начала сверхсделки осталось всего три дня. Документация и финансирование уже подготовлены. Если в завтрашнем отчете Фрэнка не будет сюрпризов, они в безопасности.

Ох, он и покуражится над тестем! Отец Софи оказывал им королевскую честь, обедая в воскресенье у них. Как обычно, он везде устанавливал свои правила, которые давно уже сидели у Маркуса в печенках. Раньше Маркус всегда подыгрывал, ублажая тестя. Но отныне с этим покончено. Немного шампанского перед обедом и бутылочка-другая «Шамбертена» истребили последние проблески подобострастия. Подогрев себя, Маркус заговорил вежливо, но твердо, высказал тестю, что есть что, и поставил его на место. По реакции старикана было до смешного ясно, что никто не говорил с ним так уже много десятилетий. Когда отец рассердился, Софи под столом яростно пнула Маркуса. Он не обратил на это внимания и продолжал свое, как Роско. И когда нелепый старикан внезапно вскочил и потребовал свое пальто, Маркус предоставил Софи проводить его.

Все меняется, самое время отцу Софи (да и ей самой) это понять.