– Доброе утро. – Из кабинета выходит Дэвид.

Мы шарахаемся друг от друга. Я роняю на пол кусочки помидора.

– Черт.

– Ругательство, – говорит Соджорнер.

– Доброе утро, Сид, – говорит Дэвид, словно в том, что она здесь завтракает, нет ничего странного, и это тут же становится странным.

Я собираю с пола ошметки помидора, выбрасываю в мусорное ведро.

– Кофе?

Мы оба киваем. Я начинаю обжаривать лук. Потом бекон.

– Где Салли с Розой?

– С Лизи и Джином. Розу и Сеймон поведут к психологу.

Интересно, кто это предложил.

– Хорошо, – говорю я.

– Да. Им нужно понять всю серьезность того, что они натворили.

Соджорнер смотрит на меня, но не спрашивает, о чем идет речь. Интересно, почему Дэвид не пошел к психологу вместе со всеми. Может, он остался, чтобы еще поговорить со мной? Я хочу узнать, почему он так долго не говорил мне, что тоже знает про Розу.

Я разбиваю яйца во вторую сковородку. Один желток растекается.

– Болтунья пойдет?

– Конечно.

Я снова переворачиваю бекон, перемешиваю яйца и смесь лука и помидоров в сковородках. Умираю от голода. Я немного убавляю огонь. Не хочу, чтобы бекон подгорел. Дэвид подает кофе. Соджорнер добавляет в чашку много молока и сахара. Дэвид это не одобряет, но ничего не говорит.

Я накладываю яичницу – нам с Соджорнер поровну. Я знаю, что она ест не меньше, чем я.

– Вилки!