Обычно я провожаю Соджорнер до дому и иду к себе, но сегодня все иначе. Сегодня ее мамы на какой‐то церковной конференции в Чарльстоне, в Южной Каролине. До утра в их крошечной квартирке не будет никого, кроме нас с Соджорнер. Потом мне придется вернуться домой и впервые за две недели встретиться с Розой. Я хотел бы, чтобы мам Соджорнер не было неделю, а еще лучше месяц, чтобы я мог отложить встречу с Розой на подольше. Когда я с Соджорнер, я совершенно не думаю о Розе.

Я не думаю о Розе, когда мы, срывая друг с друга одежду, вваливаемся в комнату Соджорнер и, сплетясь, падаем на ее кровать.

Мы проспали. Я просыпаюсь и вижу на экране телефона миллион пропущенных звонков и срочных сообщений, а Соджорнер в это время жутко матерится единственным доступным ей способом, то есть беспрерывно бормочет то «о нет, только не это», то «ой-ой-ой-ой-ой». Она опаздывает на занятия по самообороне, которые будет вести все каникулы.

«Можешь с утра присмотреть за Розой и двойняшками? Их нужно отвезти на теннис». Сюзетта, няня Макбранайтов, больна. Лейлани занята своим сайтом. Макбранайты только вечером вернутся из Токио, а родоки весь день на встречах. Остаюсь только я, потому что у домашней прислуги Макбранайтов есть дела поважнее, чем присматривать за детьми.

Майя встречает меня у двери в дом.

– Они тоже идут на теннис.

На Майе белая футболка, шорты и шлепанцы. Надо полагать, кроссовки – в ее гигантской сумке, которая стоит возле входной двери.

– Роза не играет в теннис. – Насколько мне известно, она в жизни не держала в руках теннисную ракетку.

– И Сеймон тоже. Но теперь они будут ходить в мою теннисную школу, на занятия для начинающих.

Через неделю Майя едет в теннисный лагерь во Флориде. Все делают вид, что не замечают, что такое летнее расписание дает Майе возможность провести как можно больше времени вдали от Сеймон и Розы.

– Сеймон никогда не любила теннис. Она говорила, что теннис – глупое занятие. Но это неправда.

Я киваю, хотя у меня нет никакого мнения на этот счет. Если не считать бокса, я совершенно не разбираюсь в спорте.

– Это все Розины проделки, – говорит Майя. – Знаешь, что она сказала? «Богатые играют в теннис». Тогда Сеймон сказала: «Я богатая», а Роза сказала: «Я стану богатой».

Я искренне надеюсь, что этого никогда не произойдет.

– Она ужасна.

Мы садимся на диван подальше от входной двери.

– Где они?

Майя смотрит вверх, на галерею, где находятся комнаты девочек.