«В мире миллионы таких людей, как Роза, – говорит он, – и они все живут, никого не убивая. Роза умная. Она хочет жить нормальной жизнью. Смотри, как хорошо она себя теперь ведет».

Джеймс, психолог, не поставил Розе никакого диагноза. Розина дружба с Сеймон не кажется ему нездоровой. Он неправ. Но по крайней мере за ней следит профессионал. Рано или поздно она совершит ошибку, и он все поймет. Теперь, когда за Розой присматривают Дэвид и Джеймс, мне кажется, что она не только моя ответственность.

Сеймон снова разговаривает с Майей, но не так, как раньше. Майя по‐прежнему спит в комнате Лейлани. Роза и Сеймон очень близки, они придумали собственный язык жестов. Они показывают друг другу разные комбинации пальцев, постукивают ими по локтям, машут руками и до слез хохочут, когда кто‐нибудь спрашивает их про этот тайный язык.

Лейлани и Майя мне верят. Раньше у меня была только Джорджи. Я никогда не мог заставить себя рассказать ей, как мне страшно оттого, что Роза занимает почти каждый миг моей жизни. После того как у меня появилась возможность говорить о Розе с Лейлани, все изменилось. Я чувствую себя так, словно годами дышал одним легким, а теперь вдруг дышу обоими.

2. Я уже дрался на ринге. Я боксирую в тысячу раз лучше, чем до того, как впервые попал на спарринг. Родокам это не нравится. Но они меня не останавливают.

3. У меня есть девушка. Соджорнер для меня всё. Я вижу ее не так часто, как мне бы хотелось, то есть не каждую минуту. У нее две работы, бокс, она ведет занятия в воскресной школе. Если бы я не ходил в спортзал, мы бы виделись всего пару раз в неделю.

4. Я не хочу домой, в Сидней. Мне начинает казаться, что мой дом здесь.

Все дело в Соджорнер, Лейлани, Майе, даже в Олли и Джейми. Но Соджорнер – мое счастье. Она для меня больше чем всё. Она входит в спортзал – волосы убраны назад, на плече сумка, – и сердце едва не выскакивает у меня из груди. Я улыбаюсь, встаю, притягиваю ее к себе. Ее сумка валится на пол. Мы целуемся.

– Вы тут не одни! – бухтит Тупорылый, но мы не обращаем на него внимания.

Соджорнер снова целует меня и исчезает в раздевалке. Не переставая улыбаться, я пишу Джорджи: «Пора на спарринг. Твой проект выглядит просто замечательно».

По пути домой мы покупаем пиццу. Теперь это наш ритуал. Соджорнер платит. Она знает, что у моих родоков, как они это называют, «проблемы с наличностью» и что я не хочу слишком часто использовать дедулину кредитку, хотя он мне и разрешил. Не хочу давать ему лишний повод писать Дэвиду: «Я же тебя предупреждал». Дедуля большой любитель этого дела.