Глава тридцать пятая

Глава тридцать пятая

«Сегодня ужасно холодно, – пишет Джорджи. – Я в варежках!» – «А у нас жара».

Наконец‐то наступило лето. Я в одних шортах сижу в спортзале, жду, когда придет Соджорнер и у нас начнутся спарринги. Я развалился на скамейке перед раздевалками, пью воду, ем протеиновые батончики и переписываюсь с Джорджи.

«Тебе бы понравилось. Народ одет во все, что только можно вообразить. Во все цвета радуги. Пастельные, неоновые, кричащие». – «Ты обращаешь внимание на одежду? И знаешь, что такое пастельные цвета? НЙ тебя явно изменил». Я не говорю ей, что просто цитирую Лейлани. «Я тут видел, как ребята в коротких красных комбинезонах ехали по велодорожке на старинных роликах. У одной девчонки в волосах были бигуди».

Это я сам заметил. Все прохожие их заметили. У первого из них на плече висел винтажный бумбокс, откуда неслась музыка тех же лет, что и ролики. «Как круто. Однажды я увижу всю эту хрень собственными глазами. Чертенок все еще в отъезде?» – «Сегодня вернется». Я просматриваю фотографии, которые Роза прислала из танцевального лагеря, и отправляю Джорджи снимок, на котором Роза в костюме Бо Пип позирует рядом с Сеймон, одетой в балетную пачку. «Мило. Разве мы в десять лет делали селфи?» – «Ох уж эти современные дети». – «Значит, животные не пострадали?» – «Смешно. Насколько мне известно – нет. Как твой проект?»

Джорджи шьет бальное платье: это ее проект по текстильному делу. Пока она описывает мне платье и шлет фотографии последнего тканевого манекена, я обдумываю свой список.

1. Следить за Розой.

2. Мне нужно спарринговать.

3. Мне нужна девушка.

4. Я хочу домой.

1. Роза не сделала ничего жуткого с тех пор, как Сеймон едва не умерла и мы с Макбранайтами устроили общую встречу. Она перестала со мной разговаривать. Нет, вообще она со мной разговаривает. Она притворяется нормальной. Но она больше не вламывается ко мне в комнату. Не говорит мне, что хочет, чтобы кто‐нибудь умер. Не говорит вообще ничего такого, от чего волосы у меня на руках встают дыбом. Если в ближайшие десять лет Роза не попадет ни в какую историю, поверю ли я, что она изменилась?

Дэвид настроен более оптимистично, чем я. Но Дэвид говорит о ней разные вещи дома и на людях. Он простил меня за то, что я все рассказал Макбранайтам. Я не уверен, что простил его. Он снова и снова повторяет, что на кону наша семья. Что если Розе официально поставят диагноз, это разрушит ее жизнь и нашу семью. Он видит в ней тьму, но признается в этом только мне.