Похолодало, ошпарило дымкой. Туман заклубился вихрами. Тучи пожрали солнце. И без того мрачная деревня стала поистине зловещей. Пейзаж, словно сошедший со страниц романов Анны Радклиф. Вместо руин аббатства – грозная масса каменного амбара в устье.
Прилив шипел и рокотал, лакал пробоины стоящих на стапелях суденышек.
Кержин спустился к центральной улице. Утлые срубы сгнили, бревна развалились. Избы осели, от подоконников до земли – меньше аршина. Из щелей в ветхом тесе топорщился бурьян. Крыши зазеленели сорными травами.
Кержин почувствовал каждой порой: он не один, во тьме за ставнями кто-то есть.
– Выкуси, вымя…
Он достал револьвер, зажег керосинку. Взобрался на порог калечной избы. Застонали некрашеные полы. Фонарь с усилием отталкивал мрак. Воняло тиной. Стены потускнели от желтого налета. Половицы раздались, образуя зазубренные капканы. Покоробленное меблишко – стол да шкаф – поросло бородатым илом.
В полу зияла скважина. По законам Радклиф там должен быть склеп…
Кержин посветил фонарем. Непроизвольно отпрянул. Ожидания оправдались. В неглубоком подполе лежали человеческие кости. Череп закатился под доски, лишь белел фрагмент затылка. Грудную клетку пронзал кол, свежая влажная кора. Пригвоздил скелет к дну ямы…
Кержин взвел курок – и в тот же момент снаружи скрипнуло.
Следователь затаил дыхание. Осторожно пересек комнату. Припал к трухлявой раме.
Улица изобиловала тенями, но одна имела совершенно четкие контуры.
Из здания напротив выбрался лысый здоровяк в тесной шинели караульного. С лопатой наперевес и палками-кольями в заплечном мешке. Он поглядел обеспокоенно на сереющее небо и спешно зашагал к соседней избе.
«Попался, голубчик», – осклабился Кержин.
Выждав, он под сенью домов прошмыгнул к засоренному двору. Крыльцо прохудилось до дощатой груды. Засырелые бревна выпятились веером. В чреве избы шаркал убийца.
– Андрон Козмин!
Кряжистая фигура замерла посреди горницы.
– Вылезай.
Лопата стукнулась о пол около щетинистого пролома. За ней – пучок кольев.
Кержин впервые услышал голос солдата.
– Зря ты пришел.