Дуэйн бросил взгляд на урну.

– Думаю, что прах полагается развеять над тем местом, которое имело большое значение в жизни данного человека, – тихо произнес он. – Место, где он был счастлив.

Старик еще раз хмыкнул:

– Ты знаешь, Дьюни, что Арт оставил завещание. Но в нем он ни единым словом не намекнул, где следует развеять его прах. В каком именно месте он был больше всего счастлив…

Старик погрузился в размышления, попыхивая трубкой.

– Главный читальный зал библиотеки университета Брэдли подошел бы лучше всего, – сказал Дуэйн.

Старик рассмеялся:

– Да, Арту бы это тоже понравилось. – Он на минуту отвел глаза в сторону. – Есть еще идеи?

– Еще он любил рыбачить на речке Спун.

Дуэйн почувствовал, как саднящий спазм горя снова сжал горло и сердце, и пошел на кухню за стаканом воды. Когда вернулся, трубка уже не дымилась и Старик старательно выколачивал из нее золу в камин.

Да, зола… прах.

– А ты прав, – сказал Старик неожиданно. – Возможно, только там он и был по-настоящему счастлив. Мы с ним ездили рыбачить на Спун даже до его переезда сюда, когда он еще жил в Чикаго. И он часто брал тебя туда, помнишь?

Дуэйн кивнул и, чтобы не отвечать, сделал вид, что пьет. В эту минуту как раз зазвонил телефон, оказалось, что это Дейл, и, когда Дуэйн вернулся, Старик уже ушел в мастерскую возиться с «обучающей машиной», которую назвал «Пятая модель».

На реку они отправились сразу после восхода солнца, когда рыба всплывает к поверхности, чтобы подкормиться, и Дуэйн пожалел, что не взял с собой удилище. Церемонии как таковой не было: Старик несколько мгновений держал урну над водой, будто бы раздумав освобождать ее от содержимого, затем, когда первые лучи солнца коснулись ветвей кипарисов и росших чуть ниже ив, внезапно опрокинул ее и постучал по дну, чтобы вытряхнуть оттуда последние частички пепла.

Кости упали с тихим всплеском, привлекшим внимание малька и по меньшей мере одного окунька, которого Дуэйн увидел на мелководье. Прах образовал на воде легкую серую пленку. Она поплыла по течению, закружилась вокруг коряги, хорошо знакомой Дуэйну по его рыбацким подвигам, а потом более быстрое подводное течение понесло ее к мосту… Сплошная пелена постепенно распалась на части, ушла ко дну и смешалась с речной водой.

Дуэйн швырнул в воду камешек и вспомнил, что в прежние времена с упоением предавался этому занятию, когда ему становилось скучно в компании взрослых. Наверное, он распугивал таким образом всю рыбу. Но дядя Арт никогда не жаловался.

Дуэйн встал, отряхнул руки и начал взбираться по тропинке на крутой берег, к машине. Только сейчас он заметил, как похудел за последние недели отец, какой темной и морщинистой стала его шея, а на щеках прибавилось серебра. Дуэйн впервые осознал, что Старик его и вправду состарился.