Отец Кавано нахмурился:

– Кладбище – это святая земля, Майкл. И я не так уж много могу сделать там, кроме того, что уже сделано. Усопшие там покоятся в мире.

– Но экзорцизм…

– Экзорцизм означает изгнание дьявола из тела или из места, которым он овладел, – прервал его священник. – Ты же не предполагаешь, что дух этого солдата обитает в теле твоей бабушки или в вашем доме, не так ли?

Майк заколебался:

– Нет, но…

– И экзорцизм используется против демонических сил, а не против призраков. Тебе известно, что мы молимся за мертвых, да, Майкл? И мы не разделяем языческих верований первобытных племен в то, что души усопших – это злые духи… и их следует избегать.

Майк снова сконфуженно покачал головой.

– Но вы все-таки сходите со мной на кладбище, отец? – Майк чувствовал, что это очень важно, хоть и сам не знал почему.

– Конечно. Можем поехать прямо сейчас.

Майк бросил взгляд в сторону окна. Пока они сидели в доме священника, стало уже почти темно.

– Нет, лучше завтра, отец.

– Завтра я должен уехать сразу после ранней мессы, чтобы встретиться с одним своим другом-иезуитом в Пеории, – ответил священник. – И вернусь довольно поздно. А во вторник и среду мне нужно быть в соборе Святой Марии. Это дело может подождать до четверга?

Майк задумчиво пожевал губу.

– Тогда давайте поедем сейчас, – решительно сказал он. – Вы могли бы взять с собой что-нибудь?

Отец Кавано на минуту застыл на месте с ветровкой в руках:

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, знаете, например распятие. Или, еще лучше, гостию, которая лежит в алтаре. На всякий случай что-нибудь в этом роде.

Священник покачал головой:

– Смерть твоего друга на тебя плохо подействовала, да, Майкл? Мы что, снимаемся в фильме о вампирах? Ты ожидаешь, что я вынесу тело Господа нашего с алтаря ради забавы?