Машин не было. Депо-стрит представляла собой пустынный туннель, чуть светлевший к западу. Третья и Вторая авеню просматривались до самой Хард-роуд, и машин на них тоже не было. Улицы были по-воскресному пустынны. Сквозь листву еще виднелся догоравший закат, но под вязами почти стемнело. Кукуруза, стеной встававшая с восточной стороны Депо-стрит, поднималась выше головы и казалась сплошной темно-зеленой стеной, полностью поглощавшей солнечный свет.

Майк не отозвался на их кукареканье, хотя его велосипед стоял здесь же, прислоненный к порогу. В доме зажгли свет, и ребята видели, как мистер О’Рурк в рабочем комбинезоне уселся в машину и вырулил со двора. Из-под персикового дерева они проследили, как он поехал по Первой авеню в направлении Хард-роуд.

Тихо пошептавшись, вся пятерка отправилась в курятник дожидаться Майка.

Сидя рядом с отцом Кавано в его папамобиле, Майк испытывал то великолепное чувство, которое можно было бы назвать «Вот погодите, я все расскажу моему старшему брату». Это чувство было незнакомо ему, поскольку старшего брата у него никогда не было и никто не защищал его от школьных хулиганов, не выручал из всяких разборок – скорее это ему приходилось всегда и везде защищать младших. И как это было отлично – отдать решение проблемы в надежные руки.

Страх Майка показаться дураком в глазах отца Кавано уравновешивался – и даже больше того – страхом за Мемо, а также ужасом перед той силой, что посылала Солдата по ночам к ее окну. Когда они свернули на Шестое окружное и проехали мимо темного и пустого в воскресный вечер бара «Под черным деревом», Майк непроизвольно прикоснулся к пластмассовой бутылочке в кармане брюк.

В долине между холмами уже сгустилась тень, лес стоял черный, листва с обеих сторон дороги была непроницаемо густой и покрылась толстым слоем пыли. Майку оставалось только радоваться, что сейчас он не сидит в тайнике под дорогой. На открытом склоне холма было все-таки лучше: солнце садилось, перистые облака отливали коралловыми и розовыми оттенками. На гранитных памятниках играли теплые отблески вечернего солнца. Странных теней не было.

Отец Кавано чуть помедлил у черных ворот, когда они тихо закрылись за машиной. Он указал на позеленевшую от времени бронзовую статую Христа, стоявшую в дальнем конце кладбища.

– Видишь, Майкл, это место, где все покоятся в мире. Он охраняет покой мертвых так же, как хранит покой живых.

Майк кивнул, хоть в ту же минуту его пронзила мысль о Дуэйне Макбрайде, который был совсем один на своей ферме, когда ему пришлось встретиться с тем кошмаром, который был ему уготован. «Но Дуэйн все-таки не был католиком, – пронеслось у него в голове, но он тут же сам себе возразил: – Это ничего не значит».