Так или иначе, люди решили, что с этой загадкой покончено. Мистер Ван Сайк, которому, как выяснилось, никто в городе давно не доверял, убил несчастного старого мирового судью из-за денег или из-за собаки. Бедный отец Кавано, которого ни один протестант не считал респектабельным человеком и уважали лишь немногие из католиков, сошел с ума вследствие наследственной склонности к умопомешательству и попытался атаковать своего алтарного служку, Майкла О’Рурка, после чего бросился под грузовик.

Горожане непрерывно звонили друг дружке, телефонные провода гудели, Дженни с окружного коммутатора призналась, что в Элм-Хейвене столько телефонных звонков не было с самого наводнения тысяча девятьсот сорок девятого года. Все горожане неплохо провели время в телефонных разговорах, при этом поглядывая одним глазом на небо, пока черные тучи все приближались и приближались, нависая над полями со стороны юга и запада.

В отличие от остальных горожан шериф не был так уж твердо уверен в том, что проблемы решены. После обеда он еще раз навестил Майка, чтобы расспросить его о происшествии. Это был уже третий допрос после прошедшей ночи.

– И отец Кавано разговаривал с твоей сестрой?

– Да, сэр. Она сказала мне, что он хочет поговорить со мной и что это очень важно. – Майку было прекрасно известно, что с Пег шериф уже успел поговорить дважды.

– И отец Кавано сообщил ей, о чем бы он хотел поговорить с тобой?

– Нет, сэр. Не думаю, сэр. Вам бы лучше спросить у нее.

– Гм… – пробурчал шериф, глядя в свой блокнот. Майк тоже опустил глаза, вид этого блокнота живо напомнил ему о Дуэйне. – Скажи мне еще раз, о чем конкретно он говорил с тобой.

– Ну, сэр. Я уже говорил, что не очень хорошо понимал его. Он говорил как больной человек. Отдельные слова и фразы имели какой-то смысл, но вместе это никак не вязалось.

– Перескажи мне эти слова, сынок.

Майк задумчиво прикусил губу. Дуэйн Макбрайд когда-то рассказал ему, что, как правило, преступников выводят на чистую воду, потому что они слишком много говорят. Как бы чувствуя необходимость замаскировать факты. Невинные люди, объяснил Дуэйн, обычно менее словоохотливы. После той беседы Майку пришлось справляться в словаре, чтобы узнать, что такое «словоохотливы».

– Ну, сэр, – медленно проговорил Майк, – помню, что он несколько раз произнес слово «грех». Говорил, что все мы грешны и, следовательно, должны быть наказаны. Но у меня было такое чувство, что он говорил не о нас, а вообще о людях.

Шериф кивнул и черкнул что-то в блокноте:

– И тогда-то он и начал кричать?

– Да, сэр. Примерно тогда.