Обратно ехали в тягостном молчании. Когда вдалеке показалось израненное тело старой горы, Ирина испуганно спросила:

– А что имелось ввиду под преклонным возрастом? Он что, умрет?

– Нет, – ответил Радлов уверенно. – Не тот у него характер, чтоб вот так умирать.

3

Дед Матвей в самом деле не умер – крепкое у него оказалось здоровье, несмотря даже на старость и жизненные тяготы. После суток в реанимации его перевели в обычную палату, на трех человек. Ходить он не мог, правой рукой тоже почти не двигал, только указательный палец сгибал еле-еле; зато говорить начал, хотя и невнятно. К словам его, застревающим в горле, постоянно примешивались булькающие звуки, так что не всегда удавалось разобрать смысл. Но главное, что сам Матвей смысл этот понимал, а значит, не потерял разум.

Медсестры и врачи за спокойный нрав старика полюбили, потому относились с особым вниманием – он, впрочем, во внимании не нуждался и ничего сверх меры не просил. Глядел в потолок, вспоминал свою жизнь, особенно детство, да изнывал от скуки в промежутках между обходами и процедурами.

Через три дня его навестил Радлов. Привез целый пакет яблок, немного творога и шоколад. Шоколад отобрали на входе – нельзя.

– Ну ты как, дед Матвей? – спросил Петр, оказавшись в палате.

Две другие койки стояли пустые – один пациент успел благополучно выписаться, второго увели куда-то на обследование.

Старик пошевелил пальцем правой руки, медленно повернул голову в сторону посетителя и выдавил из себя, едва ворочая занемевшим языком:

– Я хоб…рошо. Неб… не хожу вот.

– Заходишь, какие твои годы, – Радлов усмехнулся, как всегда, радуясь собственной шутке в одиночестве. – Вообще-то ты молодец. Говорить вон начал.

– А…га, – Матвей судорожно задвигал губами, будто следующее слово застряло у него внутри и никак не хотело рождаться, но наконец сумел произнести: – Тоб… только тяжко. Язык не слу… б… слушает…ся.

– Не беда! Восстановишься, еще и бегать будешь.

Старик глухо расхохотался. Он хотел возразить, что бегать не станет даже после полного выздоровления, ведь и раньше сильно хромал, но не придумал, как выстроить предложение покороче, и решил не мучить собеседника. Вместо этого поинтересовался, как дела дома.

– Дома хорошо, Ира к твоему возвращению прибирается. Ты ей так помог с жильем, она теперь очень рада, что ты выкарабкался, – Радлов помолчал немного и смущенно добавил: – Вообще мы все рады. Отдыхай, я позже еще приеду.

Когда Петр ушел, в палату вошла медсестра и предупредила:

– Скоро уколы делать будем. Рука у вас получше?

– Ага. Мне яб… ябб…локи пр… – Матвей вдруг запнулся на звуке «р», поперхнулся им и закашлялся. Поняв, что слово «привезли» ему пока никак не выговорить, он жестом указал на пакет с гостинцами и пояснил: – Угощайся.