Когда очертания предметов вновь стали различимы, ошарашенный Радлов приказал дать сигнал завершения. Прозвучало три коротких гудка. Вместо гряды вдалеке было рваное поле бурого цвета.

Петр выплюнул песок, повернулся к рабочим и гневно спросил:

– И какой дебил это наделал? Почему последние скважины-то без замедления сработали?

Рабочие, с ног до головы покрытые бело-серой крупой, таращились на него во все глаза и не смели вымолвить ни слова.

– Нет, нет, окна повыбивало к херам! – продолжал возмущаться Петр. – Точно повыбивало. Сейчас наши придут скандалить.

Но прошел час, улеглась пыль, горную технику вернули на места, а никто из местных так и не появился.

Глава сорок пятая. Народный герой

Глава сорок пятая. Народный герой

После оглушительного взрыва почти все жители, кроме, разве что, Луки да Инны Колотовой, действительно повылазили на улицу и постепенно собрались толпой.

Дома стояли белесые от пыли и безглазые – стекла в окнах либо вылетели, либо потрескались. Осколки, застрявшие в рамах, дребезжали от ветра, и повсюду в деревне слышался тихий звон. На красной, маслянистой поверхности ставков болтались серые кляксы. Воздух был колючий от невидимых глазу каменных частиц, удушливый и пропахший дымом.

Люди растерянно глядели друг на друга посреди этого хаоса да не знали, что предпринять.

– Туда, что ли, пойдем? – уточнил подслеповатый старик, махнув рукой в сторону противоположного берега.

– Так пойдем, наверное, – неуверенно сказал кто-то в толпе.

– А зачем? – прозвучало в ответ возмущенным женским голосом. – Чтоб нам опять этот жирный со своими прихвостнями лапши на уши навешал и в конце под колеса бульдозера отправил?

В толпе раздались разрозненные возгласы:

– И правда, ну его!

– Да все равно бесполезно!

– А делать-то что-то надо! Иначе таким макаром наши дома снесут, чтоб мы переехали скорее.

– Верно! Поди, специально и взорвали, чтоб нас согнать!

Начался шум, гам, какие-то пустые споры, сборище загудело и закипело, и уж ни единого слова нельзя было разобрать. Тут в озлобленное многоголосие вклинился Шалый, закричав громким басом: