— Но почему на покой?
— Моя дорогая Кэтти, не задавай глупых вопросов, — вставил раздраженный дядя. — У нас уже достаточно денег и мы можем отдохнуть.
— Но ведь ты же меня поучал, что интересна игра, а не деньги.
— Дорогое дитя мое, — сказал полковник Вестхангер. — Я говорил тебе многое, но ты не должна все понимать буквально. Мы поиграли, а теперь…
— А теперь уйдем на покой? — прервала она его, — и будем вести скучный и честный образ жизни?
— Я, во всяком случае, уже насытился нашей игрой и не хочу больше этим заниматься, — вмешался Грэгори… — И вам всем советую поступить так же. Ну, а потом… есть еще кое–что, милая Кэтти…
— Что именно? — спросила она.
— Гм, вы ведь знаете, что мне очень нравитесь, — начал он. — Я бы хотел…
— Вы бы хотели, чтобы и я прекратила это дело? — прикидываясь наивной, проговорила она. — Я избрала этот путь не ради денег. И когда недавно сказала об этом господину Претерстону, он мне поверил.
— Что же еще, кроме этого, сказали господину Претерстону? — спросил Грэгори подозрительно.
— Это было все, что я ему сказала, — ответила она спокойно.
— Я у тебя как–то спросила, — обратилась она затем к дяде, — какая жизнь лучше — скучная честная, или наша. Только одна из них может быть лучшей — наша или та, другая…
— Та другая лучше, — решительно сказал полковник.
Она в упор посмотрела на него.
— Отчего, в таком случае, ты заставил меня вести такой образ жизни? — спросила Кэтти. — Теперь ты не можешь меня исправить. А другой я уже не смогу быть.
Грэгори взял ее за руку, но она выдернула ее.
— Я скажу, что может исправить вас, наивная девочка, — начал он откровенно. — Любовь! В какой хотите момент я могу вам доказать это…
Она взглянула на него и презрительно засмеялась.
— И вы тогда будете хорошим или плохим, честным или нечестным? Вы будете лишь получеловеком, ведущим двойной образ жизни. Свою настоящую жизнь я считаю правильной, и если изменю себе, то просто стану никчемной и лицемерной. А потому буду продолжать жить так, как жила до сих пор…
— В таком случае, вам придется остаться одной.