У него за спиной скрипнула половица.
Он быстро обернулся, ожидая увидеть Джилл с чашкой кофе. Но рядом никого не было. Только пустая комната и звук его собственного дыхания. Эмброуз заметил, что Джилл поставила диван в западный угол. Его мать предпочитала восточный – из-за вечернего света. В те годы гостиная использовалась как жилая комната. А не как просмотровый зал. Ему вспомнилось, как отец купил первый черно-белый телевизор. Мать решила, что настал конец света.
Его брат приносил программу передач. Тогда детям не разрешалось смотреть что угодно и когда угодно. Просмотр нужно было заслужить, и каждый фильм окружался каким-то священным ореолом. Чтобы угодить старшему брату, Дэвид изучал программу от первой до последней строчки. Так Эмброуз Олсон посмотрел «Дракулу», «Человека-волка», «Мумию» и, конечно, любимый фильм Дэвида – «Франкенштейн». Дэвид ни разу не пропустил «Франкенштейна». Библиотечную книгу зачитал до дыр. В конце концов Эмброуз не выдержал и предложил купить ему такую же на Рождество, но почему-то Дэвид предпочитал именно библиотечную.
Взамен Эмброуз решил подарить ему бейсбольную перчатку.
К концу фильма Дэвид обычно засыпал. Эмброуз на руках относил его наверх и укладывал в кровать. Но потом Дэвиду начали сниться кошмары похлеще чудовища Франкенштейна.
Теперь Эмброуз услышал скрип половиц наверху. Подниматься не хотелось. Но ему нужно было снова увидеть ту комнату. Он и глазом моргнуть не успел, как ноги сами понесли его к лестнице. Взявшись за перила, он приказал коленям забыть о возрасте.
И начал подниматься по ступенькам.
Студийный фотопортрет семьи, заказанный матерью в рассрочку, исчез. Его место занимали фотографии Джилл с мужем на отдыхе.
Взобравшись по лестнице, Эмброуз двинулся по коридору. При каждом шаге паркет поскрипывал. Эмброуз остановился у комнаты Дэвида. Дверь была закрыта. Воспоминания нахлынули волной. Как Дэвид кричал и бился за этой дверью.